Есть сотни маленьких историй,которые сейчас публикует на ФБ Мурат Шахтаманов,под общим названием "Абуталиб сказал...".Это короткие рассказы,действительно произошедшие случаи из жизни лакского акскала,поэта,лудильщика Абуталиба Гафурова.Человек он был с юмором,дружил еще с Гамзатом из Цада,а потом и с его сыном,великим Расулом Гамзатовым.Именно благодаря Расулу о творчестве старика узнали миллионы читателей во всем наверно мире."Если ты выстрелишь в прошлое из пистолето,будущее выстрелит в тебя из пушки".Это пожалуй самое известное выражение Гафурова.

Обычно рассказы эти,как я уже писал,юмористические,короткие такие,всего две-три строчки часто,просто диалог Абуталиба с кем-нибудь там,а автор записал просто,но этот немного отличается от других,ничего смешного там нет,даже немного грустный рассказ,мне понравился очень.Слушайте...

АБУТАЛИБ СКАЗАЛ...

"Я спросил у Абуталиба, как случилось, что он, умеющий играть на всех дагестанских инструментах: и на зурне, и на свирели, и на кумузе, и на лале, умеющий обращаться и с бубном, совсем не играет на чагане. Ведь чаган – любимый инструмент горцев. Абуталиб рассказал:

– В юности я играл на чагане, но потом бросил. Вот как было дело. Однажды в нашем ауле поселился чужой человек. Он приехал из Аварии, спасаясь от кровной мести. Поселился он, конечно, на краю аула, на отшибе и, как видно, сильно страдал. Люди к нему не ходили, и он тоже ни к кому не ходил. Так и жил в одиночестве. Я тогда уже знал немного по-аварски. Я решил проведать беднягу, ободрить его и утешить. С собой я захватил чаган. Отверженный сидел около очага, в котором горела солома. Пожалуй, не солома ли варилась и в котелке. Я сыграл на чагане несколько песен. Аварец сидел и слушал. Потом он взял вдруг у меня инструмент, настроил на свой лад и заиграл. Он играл так, что до сих пор я не могу забыть его игры. Чаган рыдал в его руках, как женщина, полная скорби. Там было все: и скорбь, и любовь, и мольба, и обида, и тоска, и надежда, и боль, ужасная боль. Огонь едва горел, а мы сидели и оба плакали под звуки чагана. Я оставил ему свой инструмент и ушел домой. Мелодии горестного горца долго звучали в моих ушах. Часто я бродил вокруг его сакли, чтобы хоть издали послушать необыкновенную музыку. Наконец, я сделал вот что: я поехал в его Аварию, нашел его кровников и привез в свой аул. Я привел их к сакле музыканта и заставил слушать, как он играет. Три дня мы ходили под окна сакли и слушали. На четвертый переступили порог.

«Мы тебя прощаем, – сказали кровники музыканту. – Собирайся, поедешь с нами домой». Вот что такое музыка. Уезжая, он хотел возвратить мне чаган, но я не взял. Я понял, что так, как играет он, мне не сыграть никогда. А музыка, как и стихи, вещь такая: или делай хорошо, или не делай совсем. Вот почему я до сих пор не играю на чагане."