Елису и Горный магал в XII — XIX вв. часть 1

Тимирлан Айтберов, Шахбан Хапизов.

Введение

Авторы этих строк уже достаточно давно работают над средневековой и современной историей западных районов Дагестана и пограничных с ними земель, лежащих на левом берегу Алазани, имеющих, при этом, дагестаноязычное население. Мы убедились, в конце концов, что в целом ряде современных (2-й половины XX в.) публикаций имеет место простое переложение своими словами соответствующих страниц из объемистой статьи В. Линдена (1), изданной в 1916 г., а также из монографии И. Петрушевского (2), которая увидела свет в 1934 г., будучи построенной на базе фундаментальных статей А.И. фон-Плотто (3) и И. Линевича (4). При написании последней статьи, кстати были впервые использованы фирманы и иные документы, выданные шахами Ирана и султанами Османской империи султанам Елису.

Практически вся информация, кстати, бывшая легкодоступной научному миру 2-й половины XIX — начала XX в., но не использованная (по разным причинам) в перечисленных выше трудах, — к примеру, данные переписей и картографический материал, рисующий этническую картину в восточной части Закатальского округа, — продолжала игнорироваться и в исследованиях историков советской эпохи. Трудно также увидеть в трудах последних авторов стремление проявлять себя на поприще выявления не использованных ранее материалов: русских, западноевропейских, а тем более, восточных. Эти слова не касаются, естественно, советских эпиграфистов, последователей Ханыкова Н.А., трудившихся в Горном магале Дагестана и в пределах бывшего Закатальского округа, вошедшего позднее в состав Азербайджана. Речь идет о Лаврове Л.И., Шихсаидове А.Р. и Неймат М.С., а также крупных исследователей архивов — Рамазанове Х.Х. и Гаджиеве В.Г.

Авторами данных строк используется на страницах данной монографии, причем впервые в современном кавказоведении, значительный по объему исторический материал о Горном магале и Елису. Это: эпиграфика (надмогильные и строительные надписи), местная переписка на восточных языках (XVI-XIX вв.), кусурская редакция Истории Маза, написанная по-арабски, русский архивный материал и игнорировавшиеся нашими предшественниками, печатные работы XIX в., а также материал языковой и этнографический.

Представленный в настоящей монографии ранее неизвестный кавказоведам материал, вызовет интерес к ней даже со стороны наших потенциальных оппонентов, которые, возможно, займут (по соображениям, например, 'политического' характера) противоположную позицию по некоторым вопросам истории края.

Елису — один из дагестаноязычных в прошлом сельских населенных пунктов Азербайджанской Республики (далее АР), расположенный в ее северо-западном регионе, был долгое время общественно-политическим и культурным центром благодатной провинции площадью около 1500 кв км. Во многом поэтому вошел он в историю Кавказа XV-XIX вв.

Упоминается этот пункт в дагестанских, азербайджанских, русских, персидских, турецких, а также в иных по происхождению источниках, относящихся примущественно к Новому времени. В доступных нам письменных источниках XVII-XIX вв., Елису упоминается как часть исторического Дагестана. К примеру, летописец Надир-шаха Афшара — мервский визирь Мухаммад-Казим в своем труде 'Наме-йи Аламара-йи Надири' пишет о реке Агри-чай (южный предел Елисуйских владений ХVIII-XIX вв.) как южной границе Дагестана (5). Данное обстоятельство — включение Елису в состав исторического Дагестана — отражено и в официальных документах, выдававшихся в знак признания титула и прав их правителей со стороны турецких султанов и иранских шахов. Так, в одном из фирманов ХVIII в., направленных в адрес Али-султана Елисуйского, он признается 'одним из полезных и достойных Дагестанских эмиров' (6). В русском источнике первой половины ХIХ века, елисуйский султан назван 'самымпреданнейшим России владельцем в Лезгистане' (7).

Вместе с тем, Елису являлся уделом Джарской республики — составной части исторического Дагестана в Закавказье. Как пишет И.П. Линевич 'даже в официальных сообщениях под именем Джарской провинции определялось и Елисуйское султанство, — так мало оно имело значения и, следовательно, так сильно было влияние Джар на Елису' (8). Согласно архивным данным, 'султану приказывалось поступать так, как было угодно Джарцам, а о неисполнении их приказания не могло и быть речи' (9).

За столетия своего существования на территории Елисуйского султаната проявило себя немало ярких и талантливых личностей, вошедших в историю Кавказа. Особое внимание историков, занимающихся ХIХ столетием, в связи с процессами имевшими место в Елису, приковано к личности Даниял-бека Елисуйского — мудира кавказского Имамата 40-50-х годов XIX в. (10), как признается ныне, аварца по происхождению (11). Даниял-бек, бывший султан Елису (с 14 февраля 1831 г. (12)по 21 июня 1844 г. (13)), является одним из неправильно описываемых и оцениваемых предводителей восточнокавказских горцев эпохи функционирования имамата. Достаточно привести здесь мнение известного западного востоковеда М. Кемпера, согласно разысканиям которого 'роль Даниял-султана как покровителя религиозных руководителей джихада недооценивалась' (14).

Стараниями российских структур XIX в., занятых тогда на поприще агитации и пропаганды, вошел Даниял-бек в кавказоведение как слабая личность, интриган, потенциальный предатель горского дела и т.д. Приведем выдержку, из вышедшего в 1858 г. небольшого труда, которая характеризует наше утверждение: 'Даниель-бек, ныне один из самых деятельных пособников Шамиля, был в то время (1840 г. — авторы) одним из красивейших мужчин: грациозный во всех своих движениях, одаренный самым приятным голосом, он соединял в себе все, что могло очаровать зрение, слух и даже ум, потому что речь его была запечатлена изяществом и вежливостью. Никто не превосходил его в ловкости владения оружием, никто легче его не мог, без видимых усилий, обуздать непослушного коня. Богатый Лезгинский костюм выставлял еще более его мужественную красоту, которая утрачивала весь свой характер в мундире Лейб-Гвардии Гродненского Гусарскаго Полка, где Даниель-Бек числился полковником. Но уверяют, что этот красавец был человек глубоко развращенный, и его обвиняли в тяжких преступлениях: говорили, что он отравил своего отца, и заколол брата' (15).

Умело притворяясь верным слугой императора Николая I, Даниял-бек сумел получить звание российского генерал-майора, а затем перешел к Шамилю. Этим актом он 'попортил', вне сомнения, 'биографию' не одному знатному человеку из окружения наместника Кавказа — давшему ему ранее хорошую характеристику. Тех, кто не любил, а может быть и ненавидел, Даниял-бека, после того как он поднял в Елису знамя газавата, должно было быть в Российской империи, соответственно, немало. Именно они чернили последнего, делая это как сами, так и рукой наемных авторов. К примеру, они обвинили его в убийстве четверых братьев, причем делается это бездоказательно, в форме: 'говорят, что он был отравлен Даниель-султаном' (16). Это утверждение относится, кстати, к преждевременной смерти его старшего брата Мусы, в честь которого Даниял-бек назвал, между прочим, своего единственного сына.

Вторым по политической значимости елисуйцем в имамате Шамиля, был руководитель одного из отрядов специального назначения, носивший имя Бахарчи (авар. БахIарчи — 'Молодец, храбрец'). По данным русских источников, он — мухаджир из Елису, 'имя которого приобрело громкую славу вплоть до Тифлиса, до самых высших начальствующих сфер' (17). Под его началом в Цоре и Шеки действовали оперативные группы мюридов, которые нападали на небольшие военные отряды, на военную почту, на отдельные патрули. На наш взгляд, в последующем необходимо собрать разбросанные в различных источниках сведения, говорящие об этом замечательном воине XIX в., осмыслить их и, как результат, составить его биографию.

Заметными фигурами эпохи Имамата были: Нурмухаммад из закавказского Каха (КахIиса НурмахIама), расположенного на территории Елисуйского султанства, — сподвижник имама Газимухаммада, погибший вместе с ним в Гимринском ущелье в 1832 г. (18); ученый и бесстрашный боец за дело ислама Мухаммад Елисуйский, сын Абдуллатифа (ГIабдулатIипил МахIама) (19); елисуец Тамим, упоминающийся в русских источниках как наиб (20); Муса-бек Елисуйский, — сын мудира Даниял-бека (21); Сахатилав, — сын Рамазана — почетный мухаджир, Хаджига Елисуйский — родственник елисуйских султанов.

Последний недолгое время — участник газавата, а позднее, к началу 50-х годов XIX в., полковник царской армии, которому приписывают (отдельные русские документы) отсечение головы у умиравшего от тяжелых ран наиба Хаджимурада Хунзахского. Известен он также и тем, что в 1864 г. принимал у себя российскую императорскую чету, объезжавшую Закавказье. Как писала газета 'Кавказ': '24-го октября Их Императорские Высочества завтракали в Кахе, у полковника Гаджи-Ага-бека. Здесь опять был собран джамаат, к которому примкнула часть христианского населения со своим старшиною и почетные лица и чины управления. Его Императорское Высочество ездил осматривать церковь, — после чего Высокие Путешественники снова пустились в путь' (22).

Размышления над подробностями биографии этого 'Хаджи-аги' (местное произношение Хаджига) наводят на мысль, что был он, скорее всего, тайным представителем Шамиля, действовавшим в закавказском Елису, а не изменником делу 'священной' войны кавказских мусульман, каким рисуют его российские источники.

Хаджига вместе с 3 сыновьями — Лалагой ('Ляля-ага'), Ади-Куркулу ('Ады Гюркли', позднее — подпоручик 'Адигоркли' (23)) и Мухаммад-Садиком ('Магомед Садых', 1839 г.р. (24)) после разорения Елису 21 июня 1844 г. уехал на территорию Имамата. Вскоре — 13 августа он вернулся, однако, в Елису и поступил снова на российскую службу (25). Еще один сын Хаджиги — Мухамадхан, дослужившийся, как и отец, до чина полковника (26) был женат на Нана-ханум (от араб. нагIна 'мята', тюрк. ханум) — дочери Даниял-бека (27).

21 июня 1844 г. Хаджига ушел в Дагестан вместе с Даниялом, но вскоре между ними якобы произошла ссора; скорее имела место договоренность о форме соблюдения интересов елисуйского правящего дома в пределах владений Данияла. В результате, 13 августа Хаджига покинул Данияла и вернулся в Елису.

Хаджига являлся представителем елисуйской бекской фамилии Наджафбековых. Его младший брат Абдуллапаша являлся прапорщиком (на 1845 г.) и имел двух сыновей: Абдулхамида и Халила (28). Среди представителей данной фамилии встречаются носители аварских имен: Ханов (авар. — 'сын хана') и Багим (авар. Багъин — распространенное в Андалале мужское имя)(29).

В рамках имперской идеологической борьбы против Даниял-бека следует воспринимать сообщение Н.А. Волконского, что 4 мая 1847 г. по взятии Елису, Даниял-бек якобы приказал палачу (30) казнить отца Хаджиги — прапорщика 'Гаджи-Абаза' (31) за деятельность, направленную против Имамата, угнетение елисуйцев и обирательство их, граничащее с разбоем, произведенное им совместно с несколькими русскими офицерами (32). Вместе с последним был убит и некий Ханбаба-бек Елисуйский (возможно, внук Али-султана по прозвищу Ханбаба, который был свергнут Ахмад-ханом, т.е. отцом Даниял-бека).

В сел. Елису сохранилась могила некой Ганиры бики, дочери 'благородного амира Хаджи ага бека', сына 'благородного амира Мухаммад хана', сына 'благородного амира Лала Ага', сына 'щедрого амира Джафар бека'. Скончалась указанная Ганира в 1882/83 г. и похоронена близ Елисуйской соборной мечети (33). Эта Ганира, скорее всего, являлась дочерью вышеуказанного Хаджиги, а указанные 'амиры' являются его предками.

Во второй половине XIX в. немало знатных елисуйцев, участвовавших — лично, или в лице своих близких родственников, — в войне с Российской империей, переселилось в пределы Османской империи. Так, Даниял-бек с официального разрешения Санкт-Петербурга оставляет Кавказ в 1869 г. и отправляется в Стамбул, на постоянное место жительства. Еще ранее туда же уехал, правда, без разрешения на то со стороны царских властей, Хаджига Елисуйский (34). В январе 1868 г. он и его сын 'Ади-Горкли-бек' уехали в хадж, на обратном пути остановились в Стамбуле и не стали возвращаться в Елису, т.е. в Российскую империю.

Дело в том, что перед этим случился конфликт между семьями Хаджиги и начальника Закатальского округа, нухинского армянина Шелковникова. Результатом его стала травля влиятельных елисуйских фамилий, посредством использования нухинцем своего служебного положения. Он очернил их тогда перед кавказским наместником, не исключено, что при подстрекательстве последнего, поскольку семья Наджафбековых мешала планам христианизации ингилойцев и захвата елисуйских земель тифлисским чиновничеством. Конфликт же начался еще в Нухе со стычки между Мухаммад-ханом — сыном Хаджиги и братом Шелковникова (35).

(Продолжение следует)

Тимирлан Магомедович АЙТБЕРОВ — с.н.с. ИАЭ ДНЦ РАН, к.и.н.

Шахбан Магомедович ХАПИЗОВ — главный редактор газеты 'Новое дело', соискатель ИИАЭ ДНЦ РАН.

Примечания

(1) Линден В. Краткий исторический очерк былого общественно-политического и поземельного строя народностей, населяющих мусульманские районы Кавказского края // Кавказский календарь на 1917 год. Тифлис, 1916.

(2) Петрушевский И.П. Джаро-Белоканские вольные общества в первой трети XIXстолетия. Тбилиси, 1934; Он же. Указ. раб. Махачкала, 1993.

(3) Фон-Плотто А. Природа и люди Закатальского округа // Сборник сведений о кавказских горцах (ССКГ). Тифлис, 1869. Вып. IV.

(4) Линевич И. Бывшее Елисуйское султанство // ССКГ. Тифлис, 1873. Вып. VII.

(5) Козлова А.Н. Страница истории освободительной борьбы народов Дагестана // Страны и народы Востока. М., 1976. Вып. XVIII. С. 128 ('Дойдя до берега реки Окри-чай,: он шел по дорогам Дагестана' и 'перейдя реку Окри-чай, вступили в леса Дагестана')

(6) Фирман турецкого султана Ахмедхана на имя Алисултана от 1135 г. хиджры. См. Переводы с копий документов шахов Персии и султанов Турции на имя Ширванского и Захурского правителей (перевод 30-х годов ХIХ в. подполковника Ахундова) // Рукописный фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. Оп. 1. Д. 50. 1173. Док. ?12.

(7) Зубарев Д.Е. Поездка в Кахетию, Пшавию, Хевсуретию и Джаро-Белоканскую область // Русский вестник. СПб., 1879. Т. II. Вып. VI. С. 557.

(8) Линевич И. Указ. раб. С. 31.

(9) Центральный исторический архив Грузии (ЦИАГ). Ф. 236. Оп. 1. Д. 1. Л. 91.

(10) О нем, как о мудире имама Шамиля см. Дадаев Ю.У. На