В настоящее время стали известны документы, из которых вытекает, что решение о депортации чеченцев и ингушей было принято еще в начале 1942 года и тогда же начата предварительная подготовка этой акции. Одного этого факта достаточно, чтобы поставить под сомнение официальную версию, объяснявшую это решение тремя причинами: массовое дезертирство чеченцев и ингушей из рядов Красной Армии; массовый переход на сторону врага и сотрудничество с немцами; массовое повстанческое движение в тылу Красной Армии.

Для начала запомним две даты: решение о депортации принято в начале 1942 года, а немцы подошли к границам Чечено-Ингушетии в конце лета того же года. Отсюда вытекает, что уже в 1941 году вайнахи массово дезертировали из Красной Армии, массово сотрудничали с немцами (которые на тот момент находились на расстоянии около тысячи километров от Чечено-Ингушетии), массово восставали против советской власти на радость проклятым фашистам. Тогда почему их не выселили тогда же в 1941 году, как выселили, например, поволжских немцев? Не хватало сил и средств? На немцев, финнов, поляков, корейцев хватило, а на вайнахов нет? Согласитесь, как-то не убедительно звучит.

Но давайте, все же, попробуем по порядку разобраться с дезертирством, сотрудничеством и повстанчеством.

Целый ряд «исследователей», например, небезызвестный И. Пыхалов, утверждают, что за первые три года войны (1941 – 1943) из рядов РККА дезертировало 49362 чеченца и ингуша, еще 13389 – уклонилось от призыва в армию. Сложим эти две цифры и получим, что 62751 вайнах не захотели честно исполнить свой воинский долг перед Советской Родиной и только около 10 тыс. чеченцев и ингушей все же пошли служить в Красную Армию. Из этих 10 тыс. погибло или пропало без вести менее 2300 человек.

Вот такие вот кошмарные цифры, после которых хочется упрекнуть товарища Сталина не за то, что выслал чеченцев и ингушей, а за то, что тянул с этим делом до февраля 1944 года.

Во-первых, неизвестно откуда взялись приведенные выше цифры. Во второых возникает после закономерного вопроса – а сколько всего было в то время чеченцев и ингушей? Ответ на этот вопрос легче всего найти в отчетах о депортации, где говорится, что было выселено около 500 тыс. человек.

Теперь постараемся прикинуть, сколько же было среди чеченцев и ингушей мужчин призывного возраста? Учтем также, что у чеченцев и ингушей на всем протяжении 20-го века наблюдается очень высокий уровень рождаемости и среднее количество детей в семье колеблется в пределах пяти-шести.

Отнимаем от 500 тыс. женщин (половина населения), а также детей и примерно получим, что мужчин в возрасте от 18 до 47 лет у вайнахов было приблизительно 70-80 тыс. человек.

Вот тут-то и возникает вторая закавыка. 62751 дезертиров + 10 тыс. воюющих чеченцев и ингушей = 72751 человек. Выходит, что в Красную Армию призвали всех взрослых мужчин-вайнахов!? Но это просто невозможно. Следовательно, 62751 дезертир – не более чем миф.

Но сколько же было на самом деле дезертиров и честных бойцов-вайнахов в Красной Армии?

На этот счет есть давно опубликованные данные. Опубликовал их еще в советское время В.И. Филькин, работник Чечено-Ингушского обкома КПСС именно в годы Великой Отечественной войны (ВОВ). В самый канун войны срочную службу в Красной Армии проходили до 9 тысяч чеченцев и ингушей. После начала войны и до конца 1941 года на фронт было направлено еще 18,5 тысяч вайнахов [Филькин В.И. Чечено-Ингушская партийная организация в годы Великой Отечественной войны Советского Союза. – Грозный, 1960. – С. 43].

Сложим две цифры и получим 27,5 тыс. вайнахов на фронте уже в 1941 году. Сопоставим с цифрой 70-80 тыс. мужчин призывного возраста и обнаружим, что на фронт ушел каждый третий взрослый мужчина. Говоря военным языком – мобилизационный ресурс чеченского и ингушского народов был исчерпан уже в 1941 году. Забирать мужчин и дальше – значит лишить кормильцев десятки тысяч семей со всеми вытекающими последствиями, в том числе и в виде полного развала того самого тыла, надежность которого обеспечивает устойчивость фронта.

Именно этим объясняется решение не призывать больше вайнахов, принятое весной 1942 года?

Гораздо чаще можно услышать другую версию. Чеченцев и ингушей перестали призывать в армию после того, как провалилась попытка создать отдельную Чечено-Ингушскую кавалерийскую дивизию. Часть призывников, якобы, вообще не явилась, а половина явившихся затем передумала и разбежалась по домам.

Почему не удалось сформировать дивизию? Ответ очень прост – обеспечение личного состава оружием и всеми видами довольствия должно было происходить за счет средств бюджета Чечено-Ингушской АССР. А бюджет был дотационным с тех самых пор, как добываемая и перерабатываемая в Чечне нефть стала общесоюзной собственностью. Проще говоря, все доходы от нефтяной отрасли шли прямиков в бюджет СССР и затем частично возвращались в виде дотаций.

Разумеется, дотационный бюджет полнокровную дивизию не потянул. Многие призывники, просидев две недели в казармах без еды и оружия, действительно разошлись по домам. Взять вину на себя для руководителей республики означало положить голову на плаху. Естественно, «крайними» сделали тех самых призывников.

Кстати, по домам разошлись далеко не все. Оставшихся хватило, чтобы сформировать отдельный Чечено-Ингушский кавалерийский полк и отдельный Чечено-Ингушский кавалерийский дивизион. Полк затем храбро сражался на дальних подступах к Сталинграду и понес такие потери, что командование признало целесообразным полк расформировать, а за счет его бойцов пополнить другие кавалерийские части. Что касается дивизиона, то он воевал дольше полка и в составе 4-го Кубанского казачьего корпуса осенью 1942 года отличился в напряженных боях под Моздоком.

Обратим внимание, что Чечено-Ингушский полк и дивизион сформированы в 1942 году, т.е. это воины сверх тех 27,5 тыс., воевавших на фронте еще в 1941 году.

Но и это не все. Уже после того, как чеченцев и ингушей перестали призывать в Красную Армию, более 2 тысяч вайнахов-добровольцев в сентябре 1942 года пополнили войска Закавказского фронта. В феврале 1943 года на фронт ушло еще 3 тыс. добровольцев из числа чеченцев и ингушей. Еще один призыв добровольцев прошел в марте 1943 года.

Таким образом, за три первых года ВОВ в Красную Армию ушло не 10 тыс. чеченцев и ингушей, а, как минимум, в 3,5 раза больше – 35 тыс. человек. А это примерно половине взрослого мужского населения. И что – этого мало?

Как сражались на фронте чеченцы и ингуши? Может, они тысячами перебегали к немцам?

Свою стойкость в бою чеченцы и ингуши проявили уже в Брестской крепости. Документально подтверждено, что в составе ее гарнизона служили свыше 400 призывников из Чечено-Ингушетии, в том числе 275 чеченцев и ингушей. Большая их часть оказалась в числе той тысячи бойцов Красной Армии, что была блокирована непосредственно в самой крепости и погибла там.

Но их подвиг постарались забыть и их имен нет на обелисках, посвященных памяти защитников Бреста. Как постарались забыть о подвигах других вайнахов. Часто говорят, что число Героев Советского Союза из числа чеченцев и ингушей, получивших это звание в годы ВОВ можно пересчитать на пальцах одной руки. Можно. Только вспомним также и то, что высокое звание Героя они получали только после того, как наградных документах была изменена их национальность. Так пулеметчик Ханпаша Нурадилов, уничтоживший 920 фашистов, из чеченца-аккинца превратился в дагестанца; Хаважи Магомет-Мирзоев, наградные документы которого дважды «завернули обратно», получил Героя после того, как стал таджиком; Ибрайхан Бибулатов – кумыком.

Оно и понятно – какие могут быть Герои ВОВ из народа – предателя родины?

Сколько чеченцев и ингушей погибло на фронте? Данных нет, но известно, что после серии депортаций народов Северного Кавказа из Красной Армии было демобилизовано и отправлено к местам выселения более 6 тыс. военнослужащих чеченцев, ингушей, балкарцев и карачаевцев. Учитывая малочисленность балкарцев и карачаевцев, можно не сомневаться, что подавляющее большинство демобилизованных составляли именно чеченцы и ингуши. Итак, ушло на фронт не менее 35 тыс., а демобилизовалось около 6 тыс. Понятно, что были тысячи раненных, которые на фронт больше не возвращались. Но все равно, потери очень большие для двух народов, в которых на пару насчитывалось не более 70-80 тыс. мужчин призывного возраста.

Кстати, не все чеченцы и ингуши демобилизовались в 1944 году. Сколько их провоевало до конца войны – опять-таки не известно. Но среди тех, кто сражался до победы полковник Мовлади Висаитов, командовавший кавалерийским полком и первым встретивший американцев на Эльбе. Американское командование наградило его высшим военным орденом «Легион чести», с которым он и отправился прямиков в Казахстан, к своей высланной семье. Звание Героя Советского Союза он получил посмертно в годы «перестройки».

Но отвлечемся от персоналий и поговорим о массовом предательстве чеченцев и ингушей. Немцы подошли к границам Чечено-Ингушетии в конце лета 1942 года. После долгих и кровопролитных боев они заняли город Малгобек и его окрестности. Дальше продвинуться не смогли. После изгнания немцев с оккупированных ими территорий повсеместно проходили показательные суды над теми, кто переметнулся на сторону врага. После освобождения Малгобека и его окрестностей ни один советский гражданин не был привлечен к ответственности за сотрудничество с немцами.

Может тысячи чеченцев бежали из Красной Армии прямиком к немцам и затем служили им? То, что советские граждане служили у немцев – давно уже не секрет. Одни только «хиви» (помощников) в частях вермахта по некоторым оценкам было около миллиона человек. Вспомним также Русскую освободительную армию, кавалерийский казачий корпус в составе вермахта под командованием генерала Гельмута фон Панвица, украинские, латышские и эстонские дивизии СС. А также многочисленные охранные и полицейские части. В общем, немало их было. Тех, кто по разным причинам взял в руки оружие и воевал против Советской родины.

Сколько было среди них чеченцев и ингушей – не известно. Из различных публикаций следует только, что у немцев служило до 30 тыс. выходцев Кавказа. При этом служили они в так называемых вспомогательных частях – ни один из так называемых «восточных легионов» немецкое командование так и не смогло использовать в качестве боевых соединений. Более того, «легионеры» норовили в массовом порядке дезертировать, как только оказывались в опасной близости к фронту.

Но для нас важнее другое – ни в составе вермахта, ни в составе «ваффен СС», ни в составе вспомогательных войск не было ни одного подразделения, целиком сформированного из чеченцев и ингушей, Не было у немцев чечено-ингушских корпусов, дивизий, полков, батальонов и даже рот.

А вот, скажем, немецкий 15-й Казачий кавалерийский корпус был. Его полки были сформированы из донских, кубанских и терских казаков и сохраняли высокую боеспособность до последних дней войны.

Итак, если оперировать реальными, а не выдуманными цифрами и фактами, то получается, что чеченский и ингушский народы воинский долг перед Советской родиной выполнили с лихвой.

Сколько же было дезертиров среди чеченцев и ингушей? Понятно, что не 63 с лишним тысячи? Ответ можно найти в давно рассекреченных архивах НКВД СССР, доступ к которым достаточно прост. Конкретные данные из архивов приводятся, например, в книге И. Сигаури «Очерки государственного устройства чеченцев с древнейших времен» (т. 2. – М., 2001). Для особо недоверчивых ниже приведенные цифры будут снабжены ссылками на конкретные архивные фонды, взятые из книги И. Сигаури.

За период со второй половины 1941 и до конца 1944 года на территории Чечено-Ингушетии органами НКВД «изъято» 4532 дезертира всех национальностей, а также 936 человек, уклонявшихся от призыва. Кроме того, выявлено 43 немецких парашютиста, из которых убито 6, добровольно сдались еще 6, захвачено оперативными группами НКВД – 31. Далее идет перечень собственных потерь за этот же период (всего 147 человек, в том числе сотрудников НКВД – 28, военнослужащих – 105, добровольцев – 10, советских и партийных работников – 4), а также захваченного оружия. Все эти данные из материалов Государственного архива Российской Федерации, фонд Р-9378, опись 1, дело 274, листы 1, 3, 5-6, 8-9, 15 [Сигаури И.М. Очерки государственного устройства чченцев с древнейших времен. Т.2. – М., 2001. – С. 227-228 или ГАРФ. Ф. Р-9378. Оп.1. Д.274. Л. 1, 3, 5-6, 8-9, 15]. Желающие могут проверить.

Сразу же оговоримся, что архивные данные по интересующему нас вопросу порой разнятся. Собственную версию с чем это связано – мы изложим чуть ниже, а пока зададим вопрос себе вопрос: 4532 дезертира и около тысячи уклонистов – это много? Ответ – не так уж и много, если вспомнить, что по всей стране число дезертиров и уклонистов превышало миллион человек.

Что касается разгула бандитизма, то в этом отношении Чечено-Ингушетия ничем не выделяется на фоне соседних республик. Например, в 1943 году на оперативном учете по всему Северному Кавказу состояло 156 банд, в которых насчитывалось 3485 членов. В том числе на территории Чечено-Ингушетии – 44 банды (примерно 300 человек); в Кабардино-Балкарии – 47 банд (930 человек); в Дагестане на учете до 1,5 тыс. бандитов [Сигаури И.М. Очерки государственного устройства чченцев с древнейших времен. Т.2. – М., 2001. – С. 226 или ГАРФ. Ф. Р-9478, Оп. 1. Д. 58. Л. 46-47, 102].

Кстати говоря, далеко не все «бандиты», уничтоженные в Чечено-Ингушетии, на самом деле являлись таковыми. Например, внутренняя проверка деятельности органов НКВД Чечено-Ингушетии, проведенная во второй половине 1943 года, показала, что из 213 человек, убитых в ходе «чекистских» операций, только 22 состояли на оперативном учете [Репрессированные народы: чеченцы и ингуши. Документы, факты, комментарии. – М., 1994. – С. 37].

Поговорим теперь о массовых восстаниях. Например, во многих публикациях упоминается «восстание жителей Галанчожского, Шатоевского и Итум-Калинского районов», произошедшее, якобы, в октябре 1941 года. На самом деле около 800 местных жителей попытались забрать из колхозов свое имущество. Можно ли это рассматривать в качестве вооруженного восстания – пусть каждый судит сам. Примечательна еще одна деталь. На подавление этого, с позволения сказать, «восстания» немедленно брошены войска и даже три звена боевой авиации. В результате убито 19 восставших и еще 5 арестовано. Все остальные разбежались по горам и через некоторое время получили разрешение властей вернуться в свои селения [Сигаури И.М. Очерки государственного устройства чченцев с древнейших времен. Т.2. – М., 2001. – С. 218 или ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 63. Л. 16-17].

Не слишком ли мягко по отношению к тем, кто с оружием в руках выступил против советской власти? Тамбовских крестьян в начале 20-х годов, например, газом травили. А тут восстание в военное время, когда враг уже под Москвой и такой либарализм…

Вообще, о чеченских восстаниях пишут много и часто, но вот свидетельство чеченского ученого-лингвиста Юнуса Дешериева, которое опубликовано в его книге «Жизнь во мгле и борьбе. О трагедии репрессированных народов» (М., 1995). Так вот, в феврале 1943 года он по заданию республиканских властей был командирован в горные селения Беной и Дарго, а, вернувшись в Грозный, с удивлением узнал, что эти селения во время его пребывания там, оказывается, были захвачены антисоветскими повстанцами.

Не менее удивительны и другие «восстания». Так, 15 августа 1942 года из селения Химой, районного центра высокогорного Шаройского района, неожиданно выводятся все войсковые подразделения и оперативная группа НКВД. 16-17 августа оставленное село занимают повстанцы. А уже 18 августа до 1,5 тысяч повстанцев, направившихся было к другому районному центру Итум-Кали, – рассеяны двумя ротами войск НКВД [Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. Документы, факты, комментарии. – М., 1994. – С. 35, а также ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 58. Л. 18].

Совершенно очевидно, что чеченские повстанцы не в состоянии своими силами занять какое-либо село. Чтобы это произошло необходимо заблаговременно вывести оттуда оперативные группы НКВД. Кстати, распоряжение о выводе силовиков из Химоя отдал начальник отдела по борьбе с бандитизмом НКВД Чечено-Ингушской АССР Идрис Алиев. Мы еще не раз вспомним эту фамилию.

Видимость массовости и масштабности антисоветского движения в горах Чечено-Ингушетии создается не только фиктивными «восстаниями», якобы, охватывавшими огромные территории, но активным «партийным строительством» в тех же горах, которым занимался небезызвестный Хасан Исраилов, громко именуемый «лидером чеченских повстанцев». Он создает «Особую Партию Кавказских Братьев» (ОПКБ), в которую вступило аж 5 тыс. человек из 41 антисоветски настроенного селения. Затем создаются 5 повстанческих округов, где сигнала к вооруженному выступлению ждут 25 тыс. «злых чеченов» и не менее «злых ингушей». А в январе 1942 года отделения ОПКБ появляются в семи областях, соседствующих с Чечено-Ингушетией [Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. Документы, факты, комментарии. – М., 1994. – С. 39].

В мае 1993 года ОПКБ провела даже общекавказский съезд на территории Майстинского ущелья [Репрессированные народы: чеченцы и ингуши. Пакет документов №1 // Шпион. Альманах писательского и журналистского расследования. Вып. 1. – М., 1993. – С. 27-31].

К сведению тех, кто не знает, что такое Майстинское ущелье. Лучше всего к нему подходит определение «горная теснина», в которой на крутых склонах гор прилепилось буквально три небольших селения. Одним словом – там даже воровскую сходку провести сложно, а уж общекавказский съезд тем более.

Все же не случайно немецкий диверсант Э. Ланге называл Х. Исраилова фантазером [Галицкий В. Чеченцы не позволили Канарису и Геббельсу создать на юга Советского Союза «пятую колонну» // Даймехкан аз (Голос Отчизны). – 2001. – №3. – С. 4].

В этой связи стоит вспомнить и о немецких диверсантах, которых чеченцы и ингуши, якобы, встречали как освободителей и оказывали им всяческую поддержку. Самое смешное состоит в том, что никто толком не знает, сколько было этих самых немецких диверсантов. Выше уже говорилось, что органами НКВД с 1941 по 1944 годы было выявлено 43 немецких парашютиста. По другим данным в 1942 году на территорию Чечено-Ингушетии было выброшено три группы диверсантов общей численностью около 40 человек [Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. Документы, факты, комментарии. – М., 1994. – С. 11]. В архивах НКВД содержатся данные, что за этот год было десантировано пять групп, насчитывавших 56 человек. Есть также сообщения, что за годы войны на территорию Чечено-Ингушетии было десантировано 7 диверсионных групп общей численностью 77 человек, из которых только 13 были чеченцами [Сигаури И.М. Очерки государственного устройства чченцев с древнейших времен. Т.2. – М., 2001. – С. 222-223, а также ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 297. Л. 96].

Но сколько бы их ни было, важно, что все диверсионные группы были ликвидированы в короткий срок, а вся их деятельность с момента приземления проходила под контролем органов НКВД.

Есть прямая связь между немецкими диверсантами и чеченскими повстанцами, а также «предателями» из числа ответственных работников. В конце концов, диверсанты прибывали с целью организовать крупное чеченское восстание и захватить грозненский нефтепромышленный комплекс целым и невредимым еще до подхода частей вермахта. Самим чеченским повстанцам в этом плане отводилась вспомогательная роль – они должны были подготовить прибытие крупного немецкого десанта (площадки, склады оружия, боеприпасов и т.д.), который, собственно, и должен был захватывать нефтепромыслы. Во всяком случае, именно так многие советские историки излагают цели секретной операции германской военной разведки (абвер) под кодовым названием «Шамиль».

В том, что такой план действительно существовал можно не сомневаться. Известны и конкретные германские подразделения и учебные школы, работавшие в рамках плана «Шамиль». Это полк специального назначения «Бранденбург», при котором был развернут лагерь по подготовке диверсантов под командованием обер-лейтенанта Э. Ланге. Это также батальон «Бергман», отдел «Ц» (служба «Цеппелин»), разведывательные школы в Симферополе и окрестностях Варшавы.

Таким образом, связь между немецкими спецслужбами, чечено-ингушскими повстанцами и чечено-ингушскими же «предателями», занимавшими ответственные посты в республиканском аппарате управления – действительно есть. Вот только вопрос – какой была эта связь на самом деле?

Сторонники версии о массовом предательстве чеченцев и ингушей не сомневаются, что часть руководящих работников Чечено-Ингушетии из числа чеченцев и ингушей вместе с антисоветскими повстанцами, действовавшими в горах, состояли в прямой связи с германскими спецслужбами. В качестве бесспорного доказательства приводится факт переписки между руководителем Чечено-Ингушского НКВД С. Албогачиевым и небезызвестным Хасаном Исраиловым, «главарем чеченских повстанцев».

Но известны и другие доказательства такого же рода. Например, докладная записка рядовых работников Чечено-Ингушского НКВД о том, как уже упоминавшийся начальник отдела по борьбе с бандитизмом И. Алиев провалил операцию по захвату или уничтожению Х. Исраилова, позволив тому беспрепятственно скрыться [Репрессированные народы: чеченцы и ингуши. Пакет документов №2 // Шпион. Альманах писательского и журналистского расследования. Вып. 2. – М., 1993. – С. 65].

Более того. Документально подтверждено, что Х. Исраилов состоял в тайной переписке не только с С. Албогачиевым, но и с начальником отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР В.А. Дроздовым. Его последнее письмо В.А. Дроздову датировано 26 ноября 1944 года (т.е. через девять месяцев после выселения чеченцев и ингушей)! В этом письме Х. Исраилов просит не только похлопотать за него в Москве, но также передать по адресам в Москве его телеграммы (!), прислать лекарство от туберкулеза, копировальную и писчую бумагу, тетради, очередной доклад Сталина (!), военно-политические журналы, химические карандаши [Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши: Документы, факты, комментарии. – М., 1994. – С. 124-125].

Такая вот доверительная переписка двух товарищей. Кстати, Х. Исраилов при обращении к Дроздову употребляет выражение «Дорогой Дроздов».

Правда, как следует из архивных документов, на этот раз «дорогой Дроздов» вместо лекарства, бумаги, карандашей и доклада Сталина направил к Х. Исраилову двух агентов, которые и ликвидировали «главаря чеченских повстанцев».

А что же другие «предатели», якшавшиеся с Х. Исраиловым? Их тоже ликвидировали? Как бы не так! С. Албогачиев и И. Алиев отозваны в Москву и получили новые назначения.

Итак, что мы имеем в «сухом остатке»?

Первое. Еще советские историки ВОВ не сомневались, что советские специальные службы были достаточно осведомлены о планах германского командования по захвату Кавказа, в том числе и о плане «Шамиль». А раз знали, значит – противодействовали, вели свою контригру.

Второе. Германские спецслужбы бросили все силы на подготовку чеченского восстания и за все время войны на нефтепромыслах и нефтеперерабатывающих предприятиях Грозного не произошло ни одной диверсии!

Третье. Все чеченские «восстания» при ближайшем рассмотрении оказываются бутафорией. Реально существуют небольшие группы во главе с «кадровыми бандитами» (формулировка заимствована из документов НКВД), время от времени совершающие вылазки, в которых уголовщины больше, чем антисоветской борьбы. В любом случае они не в состоянии ликвидировать советскую власть даже в самом маленьком горном селении, если этому не предшествует содействие органов НКВД, которые «расчищают площадку», чтобы «повстанцы» могли выйти на сцену.

Четвертое. ОПКБ, повстанческие округа и повстанческая армия, ждущая сигнала к выступлению – не более чем фикция. Э. Ланге это понял сразу, как только приземлился в чеченских горах. Но, по всей видимости, из Берлина сообщения о массовых восстаниях и тысячах повстанцах в чеченских горах смотрелись более убедительно.

Пятое. Все группы немецких диверсантов с момента приземления находятся под неусыпным контролем НКВД. Известно письмо Х. Исраилова к Э. Ланге, в котором содержится предупреждение, что его проводники и советники Гайтиев, Эльмурзаев, Дурдышев и другие на самом деле являются чекистами.

Шестое. Ответственные работники, прямо содействовавшие вылазкам антисоветских повстанцев и находившиеся в переписке с Х. Исраиловым, не только не понесли наказания, но были переведены на работу в центральные органы НКВД. Между прочим, упоминавшиеся выше Гайтиев и Эльмурзаев из окружения Э. Ланге – еще два высокопоставленных советских работника, якобы, примкнувшие к антисоветскому подполью при приближении немецкой армии. Согласно официальной советской версии «предатель» Гайтиев сумел спасти Э. Ланге, выведя его к своим через линию фронта. В этой связи возникает законный вопрос: а не был ли Э. Ланге использован в качестве прикрытия для внедрения Гайтиева к немцам?

Вывод – наличие в горных районах банд уголовного характера было использовано советскими спецслужбами, чтобы создать у германских спецслужб видимость широкого антисоветского подполья и готовящегося вооруженного выступления. В горные районы внедрено большое число агентов, действовавших под видом участников или пособников антисоветского подполья. Благодаря этому, подрывная деятельность немецких спецслужб оказалась сфокусирована на подготовке восстания в тылу Красной Армии и проходила под контролем советских спецслужб. Этакая операция «Трест», но гораздо более масштабная.

Это, кстати, объясняет массу противоречий в донесениях с мест, которые откладывались в архивах НКВД – рядовые работники, естественно, не были оповещены о проводимой операции и поэтому добросовестно сообщали о «предательстве» своих начальников. Соответственно, фабриковались и откровенно ложные донесения, которые должны поддерживать иллюзию мощного антисоветского движения.

В этой связи заслуживает внимания еще одна версия, появившаяся в Интернете. Согласно ей Э. Ланге, уроженец Саратовской области, на самом деле являлся сотрудником Главного управления контрразведки («СМЕРШ»), которой руководил В.С. Абакумов. Сам Э. Ланге прошел подготовку в школе «СМЕРШа». В группе, заброшенной вместе с ним в Чечено-Ингушетию, находилось еще несколько человек, прошедших школу «СМЕРШа»: чеченцы Агаев Салман и Баталов Ахмед, дагестанцы Гасанов Дауд и Рамазанов Али.

Сотрудничество со «СМЕРШем» приписывается и Осману Губе (Осману Саиднурову), «полковнику германской армии», а также унтер-офицеру Герду Реккерту (Геккерту), которые также десантировались на территорию Чечено-Ингушетии во главе отдельных групп диверсантов.

Данная версия документально не подтверждена, а если указанные лица действительно являлись советскими спецслужбистами, внедренными в абвер, то можно быть уверенными, что их личные дела будут рассекречены еще не скоро. Если вообще когда-нибудь будут рассекречены.

Сторонники этой версии допускают также, что Э. Ланге и другие лже-диверсанты на самом деле должны были подготовить почву для депортации чеченцев и ингушей, так сказать, создать необходимый для этого «компромат». Версия достаточно спорная.

Вместе с тем не вызывает сомнения, что видимость массового антисоветского движения, созданная для обмана германских спецслужб, затем успешно была использована для официального обоснования ликвидации Чечено-Ингушской АССР и выселения ее коренного населения.

Но выселение и ее причины – вопрос, требующий отдельного рассмотрения. Но это уже другая тема…