+5Dobriy. (Ээх) / Тетя Фарида
Фамиль Велиев
Отец мальчика был и не был одновременно: существовал, но далеко, за пределами видимого. Он обретался на севере, в чужой, холодной, занесённой снегом стране, где мужчинам, которые оставляли своих жён и детей жить отдельной жизнью, платили большие деньги. Он приезжал раз — в лучшем случае два раза — в год, а в остальное время давал о себе знать только короткими телефонными звонками да пачками сухих, шершавых банкнот, которые пересылал через других таких же исчезнувших и раз в год домой возвращающихся мужчин.
Мальчик знал имя отца, помнил его лицо и боялся его голоса.
Началом и концом мира, его алифом и йа, была для мальчика мама. Это она показывала, что день бел, а ночь черна; она пекла праздничную пахлаву в день весеннего равноденствия и варила траурный хедик в день смерти имама; она смеялась, когда он сочинял новые слова, и плакала, когда он разбивал коленки.
Это она садилась играть с соседями в нарды.
— Давай, сестра, только смотри не жульничай.
— Побойся бога, Али, никогда в жизни я не жульничала. Всё будет чин по чину. Только знай: если проиграешь, — говорила она, подмигивая сыну, — будешь завтра жарить нам всем шашлыки. Мясо я куплю и замариную сама. Твоё дело — стоять у мангала.
— Шашлыки! Шашлыки грядут! Тётя Фарида обещала шашлыки!
Поднимался всеобщий гвалт. Сосед, оглядевшись, говорил:
— Если шашлыки, то знай, что я заранее проиграл, сестра.
— Нет, — обижалась мама. — Сражайся как подобает.
Она вдыхала полной грудью, дула в горсть и бросала кости, — и ставили на следующий вечер мангал, жарили баранину, натягивали меж деревьев широкую клеёнку и трясли тутовники, навлекая южноягодный дождь. Плоды, чёрные, белые, мягкие, сочные, падали на скатерть и бились в сладкую кровь. Дети хватали их и ели прямо так, грязными руками, жадно, причмокивая. Раздолье длилось бесконечно, пока не появлялась Бойукханым, самая старая и строгая женщина во дворе:
— Ну-ну, кыш, насекомые, кыш, — кричала она, разгоняя пир. — Остальное на варенье и на пирог. Глянь, как набросились. Будете дристать всю ночь!
— Дристать, дристать, она сказала: дристать, — мелкие в восторге бросались в разные стороны, повторяя смешное слово на разные лады.
— Бойукханым, сколько раз вас просили, не выражайтесь вы, пожалуйста, при детях.
— Да что я такого сказала, — изумлялась старуха, зачерпывая ладонью ягоды. — Я и сама буду дристать! Созрела хоть шелковица или нет? Вкусная?
25 июля 2016 6
0gurman (Artur) 25 июля 2016 в 12:33
Представил себе всю картину ,ужас))))
+2Bellka. (jjjj) 25 июля 2016 в 22:01
Все равно, лучше Баги такие рассказы никто не напишет. :(
+2Davlett (Давлет) 25 июля 2016 в 22:59
Мои мысли...
+1Bellka. (jjjj) 25 июля 2016 в 23:05
Очень скучаю по нему. До сих пор не верится. Но я впервые наверное поняла, что грусть может быть светлой. Почему то уверена, что ему там хорошо и он и там нашёл себе прекрасных собеседников. По сути, когда умирает человек, мы жалеем себя, нам плохо без них. Им ведь там хорошо.
+2Davlett (Давлет) 25 июля 2016 в 23:54
А говорят,что незаменимых людей нет.Оказывается,что есть.Увы.
Есть у меня мысли по-поводу творчества Баги в Сети.Я не силен в вопросах интеллектуальной собственности,но думаю,что вы там на месте могли бы как-нибудь организовать публикацию его творений ,как единое целое, в одном из дагестанских интернет-сайтах.Он же публиковался не только в МД.
0Bellka. (jjjj) 26 июля 2016 в 12:43
Самое интересное, что когда я только появилась на сайте, сколько раз в шутку ему говорила "Я издам вашу (тогда ещё на вы были) книгу", настолько нравились его посты. Смеялись с ним над этим всегда.