В Дагестане есть все – прекрасные горы, ласковое море, сильные люди, богатая история, традиции предков и живая вера. Но несмотря на то, что в Дагестане есть все, что нужно для счастья, там нет важнейших его составляющих – справедливости, работы и спокойствия. И дело не только в том, что безработица в республике 13 процентов (а в реальности больше), а новости про очередной теракт или убийство воспринимаются как само собой разумеющиеся – работают многие за пределами Дагестана (от строителей до олигархов), а обычный человек практически не рискует стать жертвой теракта.

Несправедливость – органически неприемлемая для горцев, так же как и для русских – приводит к тому, что спокойствия нет в расколотом дагестанском обществе: разделенном на суфиев и салафитов, на силовиков и лесных, на пьющих и бородатых, на бедных и богатых, на бесправных и безнаказанных, на власть и оппозицию, на национальные и родовые кланы, на старых и молодых, в конце концов…

Конечно, этот раскол в разных степенях есть и во всей остальной России – как последствие травмы 90-х – но в Дагестане он многосложен и несет в себе колоссальный риск. Потому что именно здесь находится сейчас одна из двух точек, ударив в которые можно взорвать, перевернуть Россию. Вторая – в Москве… И удары лишь нарастают.

Лечить проблемы часто не хватает ни терпенья, ни опыта, ни сил, ни желания – ни у местных властей, ни у федеральных. Но одно парадоксальное средство они уже придумали – надо чтобы на Кавказ приезжали отдыхать, что позволит вытащить из провала местную экономику и даст рабочие места, а, значит, снимет напряжение и обогатит регион. Поэтому Дагестан, в котором все есть, лучше теперь сравнивать не с Грецией, а с Турцией или Египтом – там тридцать лет назад не было никакого пляжного туризма…

- Да, у нас убивают – но ведь не приезжих! А что в Турции нет курдских террористов, а в Испании баскских? Но ведь к ним ездят. И к нам поедут, когда мы построим современные отели и курорты – примерно так мне говорили те, кто хочет верить в лучшее. И тут же добавляли – Если, конечно, у нас будут меньше стрелять и не начнется большой войны.

О том, что в Дагестане бояться 2014 года – «вот пройдет Олимпиада и у нас начнется» – местные СМИ писали неоднократно. При этом все легальные силы в республике хотят мира – война в многонациональном Дагестане не нужна никому (не считая вооруженного подполья, которое, впрочем, и так ее ведет), но в замутненное и напуганное «общественное мнение» упорно вбрасывают (кто специально, а кто по глупости) – война нужна Москве, Путину, силовикам.

Но все равно многие понимают, что война нужна лишь врагам Путина и России – либеральным реваншистам. В самом Дагестане, кстати, либералов нет… А вот море и горы – есть.

В советские годы Дагестан не был всесоюзной здравницей – до него как-то не дошли руки у советского курортостроения. Точнее дошли уже поздно – только в 1977 году каспийское побережье Дагестана было объявлено курортом всероссийского значения (но не всесоюзного). Хотя строить санатории, турбазы и пионерлагеря начали еще в 60-е, на более чем 500 километров побережья к концу советской власти было меньше 40.000 койко-мест (на всю республику приходилось 42.000).

Но даже это позволило Дагестану, принимавшему в конце 80-х до 350.000 туристов (а с дикарями и все полмиллиона) занять четвертое место в России по развитию региональной туристической отрасли – после двух столиц и Краснодарского края. И все равно приезжих из-за пределов республики было от силы 200 000 – далеко до черноморских десятков миллионов.

В 90-е все рухнуло… Десять лет назад даже из тех 42 тысяч мест оставалось 12 тысяч. В середине нулевых слова «туризм в Дагестане» снова начали произносить на полном серьезе – в будущем времени, конечно. Что-то пытались восстановить, что-то построить. Получилось, скажем прямо, немного. Так, пять лет назад в горах центрального Дагестана, в Акушинском районе открыли первый в республике горнолыжный курорт Чиндирчеро.

В 2,5 часах езды от Махачкалы разместилась небольшая турбаза (рассчитанная на обслуживание до тысячи лыжников, а пару маленьких гостиниц вмещает всего 100 человек). На побережье (в основном около Махачкалы и Каспийска) отремонтировали несколько небольших санаториев, построили пару-тройку приморских отелей — самый известный и комфортный из которых «Джами» (тоже не больше чем на 100 человек, причем самый дешевый двухместный номер в нем стоит 5000 рублей). Понятно, что к большому туризму это отношения не имело.

При этом немалая часть побережья около Махачкалы была с нарушениями законов захвачена «новыми дагестанскими» под личные особняки. Строят под Махачкалой везде – она уже практически срослась с соседним Каспийском (в эти дни их должен соединить первый троллейбусный маршрут), и продолжает расширяться. Вообще Махачкала с середины 90-х уже увеличилась вдвое по численности населения, и сейчас в городе живет от 800 000 до миллиона человек — треть населения Дагестана.

С середины нулевых и республиканские, и городские власти стали говорить о строительстве к югу от Махачкалы новых городов-спутников – у республиканских властей речь шла о Немецкой деревне, а у мэра Махачкалы Саида Амирова – о Лазурном береге. Первый проект так и остался на бумаге, а на втором, на южной окраине города в прошлом году торжественно заложили фундамент первого дома.

Затяжка частично была связана с тем, что подводили инфраструктуру, в том числе реконструировали очистные сооружения и строили канализационный коллектор, без которого жила Махачкала. Пока что на «Лазурном береге» стоит лишь городок для жилья тысячи китайских строителей – именно они должны будут построить миллион квадратных метров жилья – в том числе и 15 гостиниц на 17000 отдыхающих. Весь проект оценивается в 150 миллиардов рублей – и все эти годы было не очень понятно, кто готов вложить такие деньги в жилье и туризм. Поэтому мало кто верил в то, что он вообще будет построен.

А еще южнее, в Каспийске, не доезжая четырех километров до аэропорта, должна начаться еще одна стройка — самый известный дагестанский олигарх Сулейман Керимов (чьи налоги составляют ощутимую часть самостоятельных доходов очень сильно дотационного республиканского бюджета) уже подписался под обязательством вложить 44 миллиарда в строительство «Нового города» – с отелями, стадионами и жилыми домами.

Этот проект – часть подготовки Дагестана к юношеской олимпиаде: сначала боролись за право ее проведения в 2018 году, а теперь в 2022. Но вне зависимости от того, получит ли Дагестан право на проведение игр, «Новый город» судя по всему, станет первой стройкой на территории недавно созданного прибрежного туркластера.

Собственно с момента решения Москвы о создании на Северном Кавказе особых экономических зон для строительства туркластеров (со всевозможными госгарантиями, налоговыми льготами и бюджетными ассигнованиями на подведение всей внешней инфраструктуры) и стало возможным говорить о том, что у дагестанского туризма может быть будущее. В 2010 году российское правительство создало компанию «Курорты Северного Кавказа». К ее возникновению тоже оказались причастны дагестанцы.

В 2009 году тогдашний президент Медведев, любивший кататься на лыжах в краснополянском комплексе «Горная карусель» поддержал идею его хозяина, дагестанского бизнесмена Ахмеда Билалова построить во всем регионе курорты мирового уровня («Хотите, чтобы так было на всем Кавказе?»). Письмо Билалова с написанным на нем поручением президента ушло в правительство. Так гласит полуофициальная легенда самой КСК.

На самом деле, понятно, что планы по освоению кавказских гор были не только у Билалова (тот же Архыз структуры олигарха Пумпянского присмотрели еще в середине нулевых), но вот с созданием в 2010 году полпредства «карта легла» – полпреду Хлопонину нужен был «большой кавказский проект», способный дать быстрый импульс деградировавшей региональной экономике. Промышленность (а в основном это были предприятия ВПК) отдельно от остальной России не поднять, сельское хозяйство не тянет на общезажигающий лозунг (хотя и традиционно, и очень выгодно)…

И тут появился туризм. Сначала горнолыжный – не потому, что Путин и Медведев этим увлекаются, а потому что – Кавказ. Почему именно Билалов смог оседлать эту идею? Просто он оказался в нужное время в нужном месте. К тому времени Билалов уже успел стать своим в околокремлевских кругах (сказалась его работа с краснодарским губернатором Ткачевым и активное участие в работе ОКР в период борьбы за право провести Олимпиады в Сочи), был дружен с советником Медведева по экономике и дагестанским зятем Аркадием Дворковичем (его жена – табасаранка Зумруд Рустамова).

Говорят, что Хлопонин изначально не очень воодушевился от идеи строительства туркластера – но учитывая поддержку проекта Медведевым и необходимость предъявить какую-то общекавказскую идею, выбирать особо не приходилось.

Очень удачно получалось и то, что сочинская олимпиада в 2014 году привлечет повышенное внимание к кавказским горам – лучшей всемирной рекламной кампании будущим курортам и не придумать. Правда, построить их к ее открытию нереально – но показать места, где уже будут строится гостиницы и шале можно.

Тем более, что к тому времени высвободятся тысячи строителей сочинских объектов – вот они и будут возводить новые от Адыгеи до Дагестана. В принципе, все логично. Если б не было войны – точнее ее ожидания и растущей нестабильности всего кавказского региона… Но даже это не отменяет того, что нужно думать о том, как обустроить мирную жизнь – не сейчас, так через десять лет.

Когда в 2010 Билалов возглавил КСК – в качестве председателя совета директоров – в числе ее первых пяти проектов оказался и его родной Матлас. Родной не только в том смысле, что дагестанский, а в том что Матлас – название села в Хунзахском районе, в нескольких километрах от родного села самого Билалова.

Хунзахский район – не только исторический центр аварцев (и район с древнейшей историей, где в 6-11 веках располагалось царство Сарир, основанное только что появившимися на Кавказе аварцами), но и регион, откуда вышло много видных представителей аварской части нынешней дагестанской элиты. И если все в республике уже давно знают о левашинском клане (по имени даргинского района, откуда рода нынешний глава Дагестана Магомедов, мэр Махачкалы Саид Амиров и другие видные даргинцы), то в последние годы стали говорить и хунзахском клане.

Из небольшого района с населением в 30 тысяч вышли бывший глава Дагестана Муху Алиев, известный бизнесмен Зиявудин Магомедов (совладелец компании «Группа Сумма») и его брат Магомед Магомедов, бывший сенатор, входивший в 2009 в президентский список кандидатов на пост главы Дагестана, их двоюродный брат, сенатор и глава КСК Ахмед Билалов. Имеют отношение к району и другие знаменитые аварцы.

Так что родина Расула Гамзатова и литературного аварского языка как нельзя лучше подходила к тому, чтобы стать местом расположения не только погранотряда, но и круглогодичного курорта Матлас.

Петр Акопов