- Дагестанцы, убирайтесь прочь отсюда! – слышится сквозь гомон трехсот человек, собравшихся в четверг вечером на площади перед зданием администрации Ремонтеннского района, чей-то громкий молодой голос. – Долой!-Долой! – подхватывает толпа. – Доло-ооой!

От избиения спасались даже в школе

Десятью часами раньше часть участников митинга с тем же криком устроила погром на сельском рынке. Встречавшихся на пути «лиц кавказской национальности» били палками – жестоко и беспощадно. Страшно. Восемь избитых потом обратились за медицинской помощью (это официальные данные; по словам представителей общины, пострадавших более двадцати).

Еще через полчаса на место побоища примчались на машинах дагестанцы – на подмогу своим пострадавшим землякам.

Полиция позже отрапортует, что ее сотрудники предотвратили столкновение. Однако участники конфликта – что удивительно, и одна, и вторая сторона – говорят иное: правоохранители только способствовали обострению.

Дагестанцы утверждают, что полицейские едва ли не пальцем указывали, кого бить на рынке.

У местных своя версия: сначала гаишники, зная о конфликте, специально пропустили машины с кавказцами на разборку, а потом копы, прибывшие к тому времени на площадь, дали им возможность беспрепятственно разрядить травматические пистолеты в продолжавших бушевать ремонтненцев (никто, правда, по официальным данным, ранен не был) и уехать восвояси под прикрытием полицейских же «стволов», направленных в толпу, когда она снова ринулась вперед .

В этот день родители в Ремонтном не отпустили детей в школу, потому что убегавшие от утренней расправы дагестанцы пытались укрыться и в ней тоже. Магазины стояли закрытыми, а сам райцентр через несколько часов буквально заполонили ОМОН и СОБР, которые продолжали подъезжать «на усиление» и в пятницу. Население, растворившись в своих домах вплоть до вечернего сбора под памятником вождю мирового пролетариата, на улицах не появлялось.А потом к семи вечера, кажется, все село разом отправилось на площадь. Туда пришла и молодежь, участвовавшая в утренних событиях, и старики, и женщины, и даже школьники. Митинговали несколько часов.На следующее утро, в пятницу, все повторилось – только народу пришло поменьше. И появились новые лица.

- Нам никому не нужны здесь ссоры, мы все хотим мира! — пытается перекричать бурлящую толпу пожилой мужчина кавказской внешности.

Без толку – его голос почти не слышен.

- Убирайся! – бросает кто-то ему.

Это – один из старейшин дагестанской общины в Ростовской области, приехавший в Ремонтное «разруливать ситуацию», как пояснили нам потом.Через пару часов, получив от главы Ремонтенского района Сергея Ганзикова и приехавшего из Ростова спикера областного Заксобрания Виктора Дерябкина заверения, что все требования услышаны и будет разбирательство по полной программе, люди расходятся (см. видео).

«У нас лопнуло терпение»

- Достали они уже! – говорит нам один из участников нападения на рынок.

Мы разговорились в парке, по которому под бдительными теперь взорами полицейских нарядов, время от времени ходят такие же "политически не ангажированные" ребята.

- Кто им позволил так себя вести? То в три часа ночи врубят в машине музыку и начнут лезгинку танцевать, то девчонок в машины затаскивают, то встанут посреди улицы — и типа общаются, а все их обходить должны. Приехал сюда – веди себя по-человечески. Или катись. Но теперь терпение лопнуло, хватит! Эй! Только давай сразу договоримся: снимать меня на камеру не надо, потом проблем от ментов не оберешься.

Поразительное дело – никто из условно русской стороны конфликта («условно», потому что среди тех, кто зовется «местными» есть люди разных национальностей, главное — «не кавказских») не желает называть имен, фотографироваться или говорить что-либо под видеозапись.Нашему собеседнику, с которым мы разговорились в парке рядом с площадью, где проходил митинг, на вид чуть больше двадцати. Его приятелям, присоединившихся к беседе, примерно столько же или чуть больше. Почти все отслужили, окончив местную школу, в армии, вернулись в село и трудятся там же – в основном, на сельскохозяйственном поприще, потому что в Ремонтненском районе (юго-восток Ростовской области, на границе с Калмыкией; административный центр находится в 420 км от Ростова и в 60 км – от Элисты) это главное сосредоточение рабочих мест.

Здесь разводят скот, и особенно – овец с тонкорунной мериносной шерстью, которая славится на всю Россию. Животноводческим промыслом тут начали заниматься еще с конца XVIII века, когда сюда переселились выходцы из Запорожской Сечи, и с тех пор, можно сказать, не останавливаются. Только вот с распадом Советского союза государственные племенные колхозы как-то незаметно стали частными, и постепенно немалое количество хозяйств «вдруг» оказалось под контролем дагестанцев, бизнес у которых пошел в рост.

- Они наглеют все больше и больше! – рассказывают парни. – Сами-то в Ремонтном не живут, их дома, как правило, в поселениях, где у них хозяйства поставлены. А сюда приезжают покуролесить. Кафе с гостиницей открыли, «Восток» называется. Как напьются – все, кошмар, всем места мало.

Неподалеку от нас валяются палки, похожие (уместно будет сказать – до боли, потому что это правда) на биты. Немые свидетели ЧП.

- А в последнее время совсем нюх потеряли! – судя по всему, наши собеседники, перебивающие время от времени друг друга, начинают снова закипать – и это, что самое страшное, не напускное: от них прямо-таки веет, практически зримо чувствуется ненависть к выходцам с Северного Кавказа. – Чечены раньше тоже бузили, но потом успокоились (см. КСТАТИ). А эти никак не могут! Алик, беспредельщик из молодых, купил себе «Приору» и на радостях так наотмечался по этому поводу в «Востоке», что на скорости 160 км в час буквально пропахал могилы на сельском кладбище, когда пытался сбежать от гаишников. Как только выжил-то, гад? Подушки безопасности спасли. И что вы думаете – отвезли его в больницу, так даже освидетельствование не сделали! А он из палаты слинял, спрыгнув со второго этажа. Потом явился в ментовку – мол, трезвый был. И водительские права у него не отобрали. И даже не извинился не перед кем!

Ага – вот, кажется, мы и подобрались к самой сути конфликта. Конечно: ну кто, скажите, бы стерпел такое отношение к усопшим? Вот и поднялся народ, взбунтовался.

- Да не, — прерывает наши рассуждения один из собеседников. – Это ж не первый случай, когда на кладбище кто-то влетает. Там место такое – дорога резко, под прямым углом уходит в сторону, а напротив – деревья и кладбищенская ограда. Ну и иногда по пьяни кто-нибудь непременно промахивается мимо поворота. Алик недели две назад там «отметился», а дней за шесть до него так же точно русский въехал. Так у нашего-то права моментом отобрали! А этот откупился. Но то ведь было только начало, как будто с катушек они слетели, так себя по-хамски стали вести.

Выясняется, что погрому предшествовали несколько локальных, так сказать, конфликтов. Один раз, по словам парней, дагестанцы избили нескольких местных. Во второй уже местные прицепились к дагестанцам, и снова была драка. И опять местным досталось.

- Ну как зацепили? – уточняют молодые селяне. – Наши выпившие были, стояли возле рынка, а тут эти со своей «лезгинкой», включенной на всю катушку, мимо проезжали. Кто-то им замечание сделал – и понеслось. Их было больше, они пацанов отделали конкретно. И такое постоянно происходит. Сами тоже «накачаются» и начинают буровить. Понаехали сюда. Короче, хватит дагестанского беспредела!

«Неправда, что Алик не извинился! У нас даже расписки есть, что к нему претензий нет!»

В кафе «Восток» в пятницу днем собрались человек тридцать дагестанцев – в основном, люди почтенного возраста. Разбираться в причинах конфликта приехали авторитетные представители общины – из Ростова, Сальска и даже самого Дагестана.

В отличие от местных, они лиц не скрывают и охотно излагают под запись свою версию событий. Нам вежливо предлагают отобедать, мы также вежливо отказываемся. Садимся за стол, начинаем задавать свои вопросы, но через некоторое время больше слушаем.

- Два дня готовилась эта акция, — утверждает Сайдулла Магомедов, руководитель донского землячества народов Дагестана. – Накануне погрома толпа, человек пятьдесят, чуть не вломилась в это кафе.

- В среду к вечеру возле «Востока» начали собираться ребята, — рассказывает двадцатидевятилетний Тагир, сын хозяина заведения – один из тех, кстати, кого обвиняют в беспределе ремонтненцы. – Трое зашли, заказали пиво. Я к ним подхожу, спрашиваю, мол, что такое. Они – нет-нет, все нормально. Через запасной выход выскочил на улицу, сел в другую машину, чтобы меня не заметили, отъехал за угол – там эта толпа стоит. Сотрудники полиции тоже там. Потом один из тех, кто пил пиво, подошел к толпе и говорит: все, идем. Я позвонил в кафе с мобильного, сказал, чтобы закрывали все двери. Они постояли, разошлись.

До этого, по его словам, после того, как произошла та самая драка, которая как бы и стала «последней каплей» в терпении местного населения, уже была разборка между двумя основными участниками той стычки. Они выехали за село и снова подрались – выяснили, словом, отношения в присутствии представителей с той и другой стороны. И даже пожали после этого друг другу руки – в знак того, что конфликт исчерпан.

А наутро после сбора возле кафе «Восток» случился погром.

- Тагир, вы про своих противников постоянно говорите «местные», а себя к местным не причисляете? – интересуемся мы.

- Ну как – я здесь родился, вырос, школу окончил, у меня друзья есть среди... ну коренного как бы населения, но есть люди, которые не хотят, чтобы мы назывались местными, — пожимает он плечами.

- Кому-то просто выгодно нагнетать обстановку, — считает Сайдулла Магомедов. – С тем же Аликом раздули историю – он виноват, конечно, и надо разбираться, почему гаишники его отпустили и не наказали (его лишили водительских прав только после погрома. – ред.), но неправда, что он не извинился! Он возместил ущерб родственникам тех, чьи могилы он порушил, и даже расписки от них получил.

Нам демонстрируют самого Алика Исаева и бумаги, где действительно значится, что к нему претензий нет. Написаны они, правда, от имени «Ремонтенского сельского поселения» — за семьи пострадавших, и дата не указана. Местные утверждают, что появились они уже после того, как произошли события четверга. Дагестанцы уверяют, что раньше.

Но если наши ребята нарушают закон, то почему на них не пишут заявления в полицию, почему правоохранительные органы не применяют к ним законные меры? — вопрос лидера дагестанской общины мы оставляем без комментариев.

«Режиссерам конфликта выгодно представлять любую ссору в межнациональной плоскости»

- Как же так получилось, Сергей Андреевич, что 1 746 дагестанцев из 19,5 тысяч населения, которое проживают в вашем Ремонтненском районе, вызывают такую, мягко говоря, неприязнь у местного населения? – прямо спрашиваем у главы райадминистрации Сергея Ганзикова. – Есть ведь места, где тех же дагестанцев проживает – в процентном соотношении к коренному населению – куда больше, чем у вас.

Вид у главы измученный – говорит, не спал всю предыдущую ночь, мотаясь по поселениям, уговаривая не воевать. Весь день в пятницу мы пытались его поймать, чтобы задать этот вопрос. Но сделать это удалось только к вечеру, когда он вместе со спикером областного Заксобрания Виктором Дерябкиным и его коллегой по парламенту депутатом Александром Дедовичем наконец собрались в кабинете Ганзикова обсудить итоги дня.

- Во-первых, не полторы с лишним тысячи дагестанцев вызывают раздражение, — возражает нам Сергей Ганзиков. – Дагестанцы живут в Ремонтненском районе с конца пятидесятых годов. Многие из сегодняшних представителей этой национальности здесь родились и выросли, дети дагестанцев и русских вместе учатся вместе в школах. Более того, все говорят, что с теми, кто живет здесь с давних пор, конфликтов не происходит. Если и есть – то на бытовой почве, как и везде.

- Но как тогда назвать то, что было в четверг?!

- Нельзя винить национальности! Есть человек пятнадцать-двадцать из дагестанской молодежи, которые просто не умеют себя вести, приезжают в Ремонтное и косвенно или прямо провоцируют русскоязычное население на столкновение – музыку ту же включают, танцуют в общественных местах и так далее. Пристают к девчонкам. А в четверг (Ганзиков вздыхает. – ред.) выбран был неслучайно – в это день в Ремонтном «базарный день»: со всего района люди приезжают. Конечно, дагестанцы тоже.

- То есть кому-то все-таки было нужно провести эту акцию?

- Народ собрался спонтанно – село маленькое, все друг друга знают, есть телефоны, контакты, соцсети, опять же. Но, конечно, сама тема именно не бытового, а межнационального конфликта нужна определенным силам.

- У вас выборы главы села Ремонтное через месяц, и разыграть «национальную карту» сейчас очень выгодно. Разве нет?

- Возможно, но нынешний глава баллотироваться не будет, регистрация кандидатов завершилась 9 сентября (за четыре дня до событий. — ред.), — уходит от прямого ответа Сергей Ганзиков. – Но вы забываете об еще одном момента – экономическом. Или не знаете об этом.

- То есть?

- Когда распределялись бывшие колхозные земли, было решено, что каждому полагается пай в 25 га – в среднем, полсотни гектаров на семью. Часть людей отстроила там кашары и занялась разведением скота. Но на таком участке можно прокормить пятьдесят голов, но пятьсот или тысячу – нет. А люди содержат!

- Дагестанцы, вы имеете в виду, — мягко уточняем мы.

- Да. Это давнее противостояние, — подключается к беседе Виктор Дерябкин. — Только, во-первых, они не хотят платить налоги со всех голов, а во-вторых, конечно же, пускают скот пастись на чужие земли: вокруг ведь тоже чьи-то паи. Кому это понравится? Выкупать или арендовать не хотят, потому что, опять же, затраты. И при этом многие состоят в службе занятости, как малоимущие, и получают пособия. И народ местный возмущается.

- А проверить, сколько там голов в хозяйстве на самом деле мы не можем, потому что не имеем такого права, — говорит и Ганзиков. — И пока этот вопрос не решится, бытовые конфликты – а значит, и межнациональные, будут.

Спорный, конечно, вопрос. Но развивать эту тему мы дальше не стали – в понедельник в Ремонтенский район прибывает проверка из областной прокуратуры, и она по своему долгу должна будет разгрести все Авгиевы конюшни межнациональной розни в Ремонтном. Нас интересовало другое:

- Объясните, наконец, почему обе противостоящие стороны обвиняют едва ли не в подстрекательстве местную полицию? В чем дело?

- Согласен, есть такое. И у меня к полиции имеются претензии. Причин тут несколько: первое – ротация кадров, второе – сокращение личного состава, третье – приглашение на руководящие посты ОВД людей, не подготовленных к нюансам ремонтненской жизни.

Он рассказывает поразительные, по сути, вещи. Оказывается, бывший начальник Ремонтненского райотдела полиции, его зам и инспектор по административному надзору полтора месяца назад попались на взятке. Что, конечно, доверия к местной полиции не добавило. Это как минимум.

- В среду, когда едва не произошла первая стычка, я был в Ростове весь день – на заседании правительства области. Вернулся в одиннадцать вечера. А события происходили в 22.00. И мне из ОВД никто ничего об этом в тот день не сообщил. Позвонили только в четверг в 8.30, когда я снова ехал в Ростов (был уже в сорока километрах, когда раздался этот звонок) на празднование юбилея Ростовской области, который отмечался в этот день. Тут же развернулся, поехал обратно, но самое страшное уже случилось. Сейчас и.о. начальника ОВД отстранен от должности, на его место должны назначить зама из НАШИХ, ремонтненских.

Вместо P.S.

Сейчас в Ремотненском районе продолжается полицейское усиление: мы видели несколько машин с ОМОНом, которые въезжали в село уже в пятницу вечером. Но вот что будет потом, когда парни с дубинками и прочими «спецсредствами» уедут, — вряд ли кто-нибудь возьмется спрогнозировать. Известно только, что накал среди населения (как с одной, так и с другой стороны), хоть и скрылся от внешнего проявления, не спадает. Он переместился в соцсети, где и местные, и дагестанцы создают группы, в которых рассказывают всяческие страшилки: начиная с того, что сделают дагестанцы с местными, когда уйдет усиление, и заканчивая предложениями собрать новый «крестовый» (точнее, дубиночный) поход.

КСТАТИ

В 2005 году в Ремонтненском районе уже был крупный межнациональный конфликт, едва не вылившийся в массовое побоище. Тем летом 28-летнего чеченца обвинили в том, что он изнасиловал дочку местного атамана. Донское казачье войско приказом атамана Виктора Водолацкого было объявлено "в походе" — то есть около четырехсот казаков со всей Ростовской области отправились в Ремонтное "решать вопрос по справедливости". Был сход, массовые волнения, приехал ОМОН. До избиения чеченцев, которых тогда тоже потребовали выселить из района, к счастью, не дошло. Выяснилось, что все произошло, мол, по обоюдному согласию. Отец молодого чеченца извинился, казаки отправились по домам.

Александр Степанов