Центральный проспект Махачкалы объят клубами густого черного дыма. Несколько сотен мужчин перегородили трассу и подожгли покрышки. Толпа что-то скандирует. Вскоре появляются бойцы полицейского спецназа в масках и начинают толкотню, но осторожно: в отличие от московских митингов здесь крупные мужчины. В остальном похоже на митинги на Триумфальной. Хотя есть своя специфика: внезапно, будто по команде, полицейские открывают трескучую стрельбу поверх голов демонстрантов, оттесняя их с проезжей части. В итоге – несколько ранений по касательной, но никаких уголовных дел.

Настоящие массовые беспорядки, да еще и в поддержку боевика. Собравшиеся на проспекте в прошлую среду требовали от властей прекратить спецоперацию возле дома главы заксобрания Уцкульского района Магомедхабиба Магомедалиева, избиравшегося от «Единой России». Власти не вняли требованиям: депутат был найден погибшим. В Центральной России соцсети отреагировали сотней шуток про единоросса-боевика, но в Дагестане никто не смеялся. Здесь все ждут наступления Москвы на хрупкий баланс между силовиками и местными группировками, тайно правящими республикой. Slon, пытаясь понять происходящее в республике, побывал на месте гибели депутата, обвиненного в связях с «гимринским» незаконным вооруженным формированием, и поговорил с врио президента республики Рамазаном Абдулатиповым.

Единоросс или боевик?

Соседи погибшего Магомедхабиба Магомедалиева говорят, что террористом он точно не был. «Хабиб был приличным человеком, дом свой, трое детей, какой он боевик?» – нехотя отвечает на вопросы женщина средних лет. Она копается в руинах дома, от которого остался лишь фасад с надписью «Гастроном». Во дворе – будто брошенная строительная площадка. Но это не дом убитого депутата. «Они [военные] к Хабибу сначала приехали, все у него обыскали, а потом навесили на него камеру и вместе со спецназовцем отправили в этот дом», – рассказывает женщина. Дом Магомедалиева находится напротив, через небольшой канал. Сейчас он тоже разрушен, его спецназ подорвал по окончании операции.

По официальной версии, военные в среду, 20 марта подъехали к дому депутата в пригороде Махачкалы. Там завязался бой, который шел целых четыре дня. Силовики ожидали застать в руинах знаменитого в Дагестане боевика Ибрагима Гаджидадаева, но среди четырех обнаруженных тел его не нашли. Зато был обнаружен Магомедалиев.

На самом деле операция велась «на два дома»: сначала пришли в большой, богато обставленный дом депутата, а затем в другой, с вывеской «Гастроном», где и прятались боевики. Жители рассказывают, что, когда Магомедалиев вместе со спецназовцем вошли в дом, там тут же началась стрельба. «Знаешь, как они воевали? Раз в день из пушки стрельнут и опять отдыхают, потом как только получили приказ, так сразу же все закончили», – рассказывает житель поселка. Спецслужбы объяснили промедление тем, что тяжело дался штурм укрепленного бункера. Но корреспондент Slon на месте операции не нашел никаких следов укреплений. Наоборот, дом просто снесли, а образовавшийся мусор вывезли, не оставив никаких следов от произошедшего.

Так кем был погибший депутат, когда-то избиравшийся от «Единой России»: бойцом за построение исламского халифата или обычным чиновником? Соседи толком на этот вопрос ответить не могут. Для них главное, что Магомедхабиб Магомедалиев был уважаемым человеком. «Нормальный человек был, нормальный дом у него, там всегда друзья его на машинах, всегда 3–4 стояли у ворот. Хотя, может, не друзья, а охрана его – очень дерзкие были», – рассказывает один из соседей. Дом депутата действительно не похож на пристанище религиозного партизана. В проем, оставшийся вместо снесенных ворот, видна когда-то роскошная обстановка внутреннего двора: поваленные вазы, колонны.

Олимпийские резервы в Дагестане

Почему так важно понять, кого убили спецназовцы во время операции, боевика или представителя полуподпольной группы? Пришедший в республику в январе Рамазан Абдулатипов провозгласил своей целью отстранить от власти неформальные группировки, фактически правящие в Дагестане. Если выяснится, что 35-летний Магомедалиев был обычным для региона чиновником с небольшим криминальным следом, то его смерть может быть воспринята как нехорошее предупреждение всем участникам местных неформальных кланов.

Сейчас в числе неформальных лидеров в Дагестане называют мэра Махачкалы Саида Амирова, пережившего 15 покушений, бывшего депутата Госдумы Гаджи Махачева и главу республиканского Пенсионного фонда, олимпийского чемпиона по борьбе Сайгида Муртазалиева, а также мэра Хасавюрта Сайгидпашу Умаханова.

Предмет борьбы групп интересов в Дагестане – близость к бюджетным расходам. Суммы, которые центр отправляет в республики Кавказа, уже сопоставимы с затратами на Олимпиаду. Предшественник Абдулатипова Магомедсалам Магомедов, которого отправили в отставку в январе, в 2011 году говорил в интервью «Кавказскому узлу» и «Газете.Ru», что в республике ждут на развитие 700 млрд рублей до 2025 года. Бюджет Дагестана в 2011 году на 72,8% состоял из федеральных дотаций. Значительная часть этих денег разворовывается.

«Знаю окружение Путина с 77-го года»

В воскресенье врио президента Абдулатипов уже объявил на встрече с блогерами и журналистами, организованной Центральным советом сторонников «ЕР», что, скорее всего, в республике не будет прямых выборов президента; в сентябре его будет выбирать парламент. Но предвыборная программа все равно нужна. У Абдулатипова в ней одним из первых пунктов числится победа над группами влияния в регионе.

«Никаких кланов в Дагестане нет. Есть банды и коррупционные группы, которые награбили и оборачивают сейчас эти деньги против Дагестана… Руководители, которые здесь были до меня, не глупее меня, ничем мне не уступали, но каждый пытался ужиться в этой среде, и вот эта среда их пожирала, каждого. А я хочу изменить это», – отвечает Абдулатипов на вопрос Slon, до этого оговорившись, что первым «так ставит вопрос» в Дагестане. На вопрос, удастся ли ему осуществить обещанное, он отвечает уклончиво: «Жизнь покажет. – И так же уклончиво добавляет: – Деньги, которые они получали здесь, они работают и в Москве тоже».

Открыто с ним никто не спорит. Slon попросил комментарий у Сайгида Муртазалиева – одного из влиятельных в республике людей и начальника местного Пенсионного фонда – по поводу желания Абдулатипова вступить в схватку с местными властными группами. «Он [Муртазалиев] полностью поддерживает курс главы нашей республики, главы нашего государства. Говорить о каких-то отклонениях от курса нельзя, у нас полная поддержка того, что делается в республике. Ведь он государственный человек», – сказала глава пресс-службы фонда Альбина Сункулиева.

Борьба с группами влияния может затребовать массу ресурсов и принести много опасностей. Глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров едва не погиб во время покушения на него в июне 2009 года; тогда глава Счетной палаты Сергей Степашин сказал, что генерал перешел дорогу местным чиновникам. «В Дагестане, чтобы на что-либо претендовать, нужны высокие «подвязки». В ФСБ, в МВД, в администрации, в лесу, их надо всех кормить», – объяснял правила игры собеседник, близкий к местной администрации.

«Подвязки» нужны и Абдулатипову, и они у него имеются весьма высоко. На вопрос о поддержке Москвы врио президента республики отвечает охотно. «Я же с президентом работаю давным-давно, понимаете? Когда президент учился на юридическом факультете, я был ассистентом на этом факультете. Я его окружение знаю с 77-го года… Я лично его тогда не знал. Но его одногруппники Бастрыкин и Соболевский вместе со мной играли за сборную по волейболу. Путина первый раз я увидел в 91-м году… Мы с ним жили одно время в одном домике в Архангельском. Это человек, которого я знаю и которому я доверяю. И он меня тоже знает!» – с нажимом заканчивает Абдулатипов.

Громкими фамилиями можно внушить уважение главам горных районов, но начинающему главе региона придется иметь дело с настоящими тяжеловесами. Отвечая на вопрос об отношении к братьям Магомедовым и Сулейману Керимову, Абдулатипов дает понять, что насчет них у него тоже есть инструкция.

«Обоих или троих, четверых (с учетом, видимо, Ахмеда Билалова. – ред.) я знаю. Это люди, которые создали бизнес в тяжелейших условиях, когда кавказцы не были в моде, а значит, люди талантливые, правильно? Но мой подход таков: для меня друг, товарищ и брат тот, кто работает на развитие республики… Экономические вопросы надо решать экономическими методами. Что касается политики, то политикой в республике занимается этот мужик (показывает на себя). Если кто-то полезет в политику, он не имеет никаких перспектив. Такая установка и у президента: пусть работают, реализуют проекты, но если будет мешать, то найдешь с ним общий язык по-другому», – говорит Абдулатипов.

Зачистки вместо денег

В республике все бурлит. После убийства депутата, который оказался то ли боевиком, то ли членом коррупционной группы, отстранен от должности начальник полиции Махачкалы Раип Ашиков; его проверяют на причастность к убийству. Счетная палата начала проверку в Дагестане. Кроме того, в аэропорту Внуково задержана группа людей, которых обвиняют в выводе из республики 100 млрд рублей. Это больше расходной части республиканского бюджета.

Страдают и местные элиты: некогда самый известный дагестанский политик Гаджи Махачев отстранен от должности и.о. главы Кизлярского района, а его брат Абдул Махачев, возглавляющий Казбековский район, вынужден наблюдать за проходящими в райцентре митингами, где требуют его отставки.

Хрупкую политическую систему Дагестана лихорадит на фоне иссякающего денежного ручья. Абдулатипов объявил о сокращении расходов регионального бюджета на 7 млрд рублей. На 2013 год расходная часть запланирована в размере 78,698 млрд рублей при дефиците 7,66 млрд. Москва постепенно перестает «кормить Кавказ», урезая профильную ФЦП. По федеральной целевой программе «Юг России» Дагестану в 2013 году полагалось выделить почти 6 млрд рублей, теперь эта сумма будет сокращена на 10%. При этом реальных расходов у республики будет больше, чем в прошлом году: на региональный бюджет ложится выполнение предвыборных обещаний Путина по повышению зарплат бюджетникам.

Получается, республику зажали со всех сторон: из Москвы прислан новый президент, бюджетный пирог скукоживается, и, вероятно, начинается кампания против местных силовиков и элит. Это уже напоминает прямое правление Кремля в регионе. Чем все это может закончиться? Сразу после критики Владимира Путина в адрес Ахмеда Билалова один из топ-менеджеров ОАО «Курорты Кавказа», вкладывавшего миллиарды в строительство туристической отрасли в Дагестане, причину наезда на шефа объяснил так: «Боюсь, что эта ситуация показывает, что принято решение все развернуть. Теперь все проблемы на Кавказе решают силовики, а не деньги. К чему это приводит, вы и без меня знаете». «Если им дать волю, то тут еще больше крови будет. Сейчас хоть разговаривают иногда, а будем для них просто цели в прицеле», – говорит сотрудник одного из госучреждений.

С другой стороны, заваливание конфликта бюджетными деньгами тоже себя исчерпало. Причем в обоих отношениях: у Москвы уже кончаются деньги, а в Дагестане дела с боевиками все хуже. Несмотря на закачанные сотни миллиардов, в 2012 году «лесная» статистика выросла втрое, следует из сообщения на сайте Генпрокуратуры: только в силовых структурах погибли 115 человек, 228 были ранены. Кроме того, по официальным данным, были задержаны 230 человек как участники НВФ; еще 205 погибли, оказывая вооруженное сопротивление.

Дагестан ждут серьезные перемены, и мало кто им радуется. Спецслужбы и Кремль начинают закручивать гайки на Кавказе, и все ждут, когда сорвет резьбу.

Айдар Бурибаев