Интервью Рамазана Абдулатипова изданию "Комсомольская правда"

«Попросил, получил, съел... Так нельзя жить!»

...- Значит, на совещании одном на высоком уровне говорили: долги, школа в три смены, нет детских садиков — это Дагестан...

- Рамазан Гаджимурадович, мы же с вами откровенно — обо всем? И печатаем текст без визы?

- Как скажешь...

- Я же вас в интервью ни разу не подставлял?

- Нет. Но попытки были... (Улыбается.) Так вот, и когда мне дали слово, я сказал: многие за этим столом сидят уже лет 15 — 20. Это означает, что мы все вместе довели Дагестан до такого состояния. Моделью кормежки, которая сформировалась между федеральным центром и республикой. Приехал, попросил, получил, съел... Снова попросил — опять съел.

Так нельзя жить! Есть 10 приоритетных проектов развития республики, которые мы сами разработали. Я доложил их президенту Владимиру Путину (указательный палец — вверх). Он дал поручения министерствам и ведомствам. И вот мне стыдно идти к президенту и говорить ему: ваши поручения не выполняются. Если ко мне приходят и говорят, что ваше указание не выполняется, я оскорбляюсь.

- А давайте мы в газете Путину расскажем, чего вы добиваетесь.

- А вот чего... Если я получаю на развитие, я должен отчитаться через три — пять лет, сколько я вложил, сколько я вернул. А ничего этого нет. Они (указательный палец — вниз, видимо, Абдулатипов имеет в виду предыдущее правительство Дагестана, которое он почти полностью сменил) ежегодно качали из госбюджета по 20 — 27 миллиардов рублей на агропромышленный комплекс. Но деньги шли на кормежку, а не на развитие. И агрокомплекс уничтожался. Было время, Дагестан выращивал 380 тысяч тонн винограда, теперь годовой объем — 70 тысяч.

И вот я говорю — здесь, в Москве: ребята, я хочу сделать «Росагролизинг» финансовым, технологическим оператором агропромышленного комплекса в Дагестане, дайте ему уставной фонд 9,5 миллиарда рублей ежегодно, это в два-три раза меньше, чем сейчас даете. На это никто не идет.

- Почему?

- Потому что это невыгодно. Выделяют 20 миллиардов Дагестану, каждый чего-то для себя имел.

У нас запасов газа — 800 миллиардов кубов. А мы только 15% имеем своего газа, 85% покупаем в Азербайджане. Почему? У нас 500 миллионов тонн — разведанные запасы нефти. А бензин берем в Башкирии. Меня даже не поставив в известность, могут дать кому попало лицензию на разработку шельфа.

Я ставлю задачу в течение пяти лет вывести полностью Дагестан на новый уровень развития. Если мне будут мешать и не давать, я этого не смогу сделать.

Я не собираюсь изображать из себя президента. Мне 67 лет, я все изобразил в этой жизни, что возможно было. Я хочу, чтобы республика поднялась из этого средневековья, куда ее загнали. Но пока очень вяло работают люди, очень тянут. Если бы сталинские времена, можно было, конечно, послать в Магадан годика на три. На перевоспитание.

- Сталинские времена зачеркиваем?

- В прямом смысле их уже зачеркнули. А в тексте можешь оставить.

- Ладно.

- Впиши: «Шутка».

- Уже...

«Бесхозную овцу сожрут шакалы»

- О чем еще болит душа?

- Гамов, ты пойми — имидж Дагестана, дагестанцев находится ниже плинтуса!

- А вот некоторые даже предлагают отгородить Северный Кавказ, в том числе и Дагестан, от России...

- В свое время предлагали отгородить Чечню колючей проволокой. Если палец мертвеет, то отгородить от организма его невозможно. Если не лечить, постепенно захватит всю руку, потом некроз тканей, он распространяется... И завтра до всех дойдет эта трагедия. И Чечня дошла до каждого дома, по всей России. Ваххабизм сегодня в Тюмени, в Томске... Зачем же тогда только Северный Кавказ-то отгораживать?

Да, Дагестан превратили в республику, которая поставляет экстремистов, террористов. А они на Кавказе возникли потому, что бросили людей. Этим воспользовались разные провокаторы, бандиты. Бесхозная овца долго гулять не будет — съедят.

Мы говорим: кто-то бандит, оказывается, был десятилетиями. А кто его награждал высшими орденами и медалями? А кто его делал лучшим мэром города прошлого года? Так давайте и всех этих возьмем... А его забрали, а меня оставили вместе со всеми там. Начиная с Москвы, кончая Северным Кавказом и Махачкалой.

- Это вы о бывшем мэре Махачкалы Саиде Амирове, который на отсидке в Москве?

- Когда он там был, в Дагестане, мне хоть легче было через него чем-то управлять. Потому что его все боялись.

- Вы это серьезно?

- Если совсем серьезно — пусть с ним правоохранительные органы разбираются. Что и делают. Его забрали, а собак его всех…

- Бесхозные теперь?

- Они были собаками при нем, а теперь они шакалы. В Дагестане 2% людей думают, что сами могут жить. Озлобленные просто. Остальные — за единое государство. Когда я приехал в республику, было 8% доверия к власти. Я вернул.

- Где-то 71 — 85%, по опросам, теперь доверяют.

- Вот! Меня надо беречь. Если мой рейтинг уйдет к 12%, значит, страна потеряла еще один шанс вытащить Дагестан из кризиса.

- ...Нет, вам не 67 лет, вам 47! Надо так вот и держаться.

- Когда я сказал одной даме, она ответила... (Абдулатипов произносит вкусную фразу.) Я поэтому и не признавался. Столько лет, имеется в виду.

- Печатаем!

- Нет, а то жена обидится. Жену нельзя обижать. Моя Инна — скромная. Она же у меня русская, поморка.

- В Дагестане же есть памятники русским учителям — ведь так?

- Они заслуживают. Памятник в Махачкале по моему предложению поставили.

И я сам памятник моей русской учительнице Вере Ивановне лет 15 назад поставил у себя в ауле Гебгуда. Мы его вырезали из 500-килограммового куска дерева. В Удмуртии мой друг — президент Александр Волков помог это сделать. Там Володя — уникальный мастер — работает по дереву. Он сделал по моему эскизу. Это стоит у меня в музее. Я хочу его сейчас бронзовый сделать.

- Из бронзы украдут. Или нет? Охранять придется.

- Что ты такое говоришь? В моем родном ауле Гебгуда кто его украдет?

- Извините.

- Там учительница сидит с книжкой. И я там у ног ее.

- А, так это, значит, маленький Рамазанчик?

- Да, это я такой был.

- Говорят, вы дом себе строите в Дагестане?

- Я дом в горах строил лет десять, по кусочкам. Деньги появлялись — комнату добавлял. Потом еще деньги появились — второй этаж добавил. Но я обустраиваю и все село. Мое село было в Дагестане признано самым обустроенным...

- Понятно — вы же президент!

- ...по конкурсу, который они проводили в позапрошлом году, когда я еще не был президентом. Потому что я все для себя делаю.

- Как так? А почему для себя-то?

- Если я делаю для себя, я должен делать для села. Чтобы у людей не вызывать такое отторжение. Дорогу, родники...

- Село далеко от Махачкалы?

- Это одно из самых далеких сел — 280 километров. В позапрошлом году я провел дорогу за счет денег своих друзей в три села. Сейчас я закончил, во все села провел дороги автомобильные. В пять сел провел воду. С вершины горы, почти 7 километров.

- Теперь понятно, почему Путин вас сюда послал.

- Потому что мы у себя огромную работу делаем для того, чтобы люди не чувствовали себя второсортными.

- Рамазан Гаджимурадович, да у вас в кабинете, оказывается, картина с изображением Петра I?

- Да, это как раз запечатлено прибытие государя России в дагестанское село Тарки 12 августа 1722 года. (Картина художника Франца Рубо, хранится в Дагестанском государственном объединенном музее им. А.Тахо-Годи. — А.Г.)

Какой субъект федерации может похвастаться, что Петр I там был?

Очень мало пишут в России про Александра Бестужева-Марлинского, которого, когда он уезжал из Дербента, весь город провожал. Он был офицером, писателем. «Окно в Европу» — термин, который, кстати, появился в Дербенте.

- Вот, оказывается, какая глубокая связь! А мы в последнее время все чаще обсуждаем стреляющие дагестанские свадьбы в российских городах... И не только.

- Дело не в Дагестане. Дело в состоянии нашего Отечества. Когда мне говорят, что межнациональные отношения плохие, я говорю: а межчеловеческие отношения разве у нас хорошие? Непонятная озлобленность у людей друг на друга.

- Да сейчас весь мир — точно с ума сошел!

- Не надо! Я был несколько дней в Италии. Они тоже эмоциональные люди. В магазине, чтобы купить часы, вы потратите час!

- У нас бы продавцы уже убили бы за это...

- Мне, правда, часы за 10 минут продали. Я вышел и думаю: люди живут спокойно. Я приехал, начинаю их подгонять, чтобы купить часы. Никто не суетится. А мы все такие активные, революционные... А проблем вокруг — выше крыши. Казалось бы, должно быть наоборот.

На поле там, в Италии, ни одного человека не видно. Поле вспахано после летнего периода. Дышит поле. Что мешает нам? Мне говорят: у них другая погода, природа. Для того, чтобы вот эта сеточка была над виноградником, причем тут погода?

- Чтобы виноград зря не пылился? Я и у вас в республике такие сеточки на виноградниках видел.

- Или вот такой пример. Раньше в Дагестане в аэропорт бывало приезжаешь – как на отгонное пастбище. В город заедешь со стороны Дербента или Хасавюрта – как на отгонное пастбище. Столица республики! Или не называйте это столицей республики, или надо соответствовать.

Я сам нарисовал такую арку к 200-летию вхождения России в Дагестан. Кстати, эту историческую дату я случайно... Хотя нет, не случайно — «поймал» в старых календарях в конце марта этого года, когда приехал в Дагестан.

И говорю: постройте в аэропорту, чтобы было видно, что вот Россия – Кремль и Дагестан – башня. Соедините их.

- Хороший символ! Арку-то поставите?

- Уже поставлена, все сделано. Но вокруг же надо облагородить. Там не было нормальной площадки. Я расширил площадь на пару гектаров. Чтобы были стоянки машин.

Рядом хочу поставить торговый дом «Дагестан» — сувениры для приезжих. Там стоит милицейская будка посреди дороги, всех останавливают, проверяют. Я им поставил европейский шлагбаум, чтобы туда бросали деньги. Цивилизованно.

Нам надо заново научиться жить и работать.

- Научимся?

- Если не научимся – научат другие. Просто так ничего не бывает. Сам не хочешь обслуживать свой дом, свою семью, придет другой – обслужит. Если ты не уделяешь внимания своей жене, придет сантехник и ей уделит.

- Кхы-кхы...

- Не вижу ничего смешного.

Такие регионы, как Дагестан, Ингушетия – это потенциал России. А их рассматривают как вечная зона для беспокойства...

- Да и в целом в России таких зон достаточно. Что же делать?

- Надо полностью преобразовать региональную политику. Но главное не только это. Люди потеряли чувство гармонии, красоты, чувство достоинства. Это наша общая российская проблема. И мне хочется, чтобы эта гармония восторжествовала. Надо эту гармонию людям вернуть!

Я начал в России первые крупные мультимедийные издания, когда был ректором университета, сделал уникальный проект «Феномен России в мировой культуре». Первый вариант закончен, по семи направлениям искусств.

- Вы даже представлял этот проект в течение часа на канале «Культура».

- Да, было дело.

Я написал книжку «Философия и творчество Расула Гамзатова». Мы выпустили семитомный мультимедийный сборник, посвященный этому великому советскому, российскому и дагестанскому поэту. Там можно посмотреть хронику, послушать стихи в исполнении лучших российских актеров.

Я создал в Махачкале Дом дружбы народов. Людей раньше негде было награждать, теперь есть место. (Потратил на это деньги, которые взял у друзей, до сих пор не могу еще вернуть.) Там будет центр по изучению музыкальной культуры, национальных костюмов. Будет музей дружбы народов России. В Москве мне помещение не дали, я этот музей перебазирую в Дагестан. Библиотека народов России у меня в Москве была – 7 тысяч томов. Все приходится в Махачкалу перевозить. Уничтожили Дом народов России на ВВЦ... Но ничего, переживем!

...Невозможно обустроить Дагестан, не обустраивая всю Россию. И невозможно обустроить всю Россию, не обустроив Дагестан.

Александр Гамов