Ассаламу алейкум всем! На днях прочитал новость из Тюмени, где проходило совещание по межнациональным отношениям, в котором, если не ошибаюсь, принимал участие и Магомедсалам Магомедов. На совещании глава Тюменской области Владимир Якушев выступил с идеей создания в России единого перевода Корана как инструмента борьбы с антироссийскими проявлениями в исламе. Это суждение порождает целый ряд вопросов. Следуя логике губернатора, можно было бы утверждать, что изданные на сегодняший день в России переводы Корана не способствуют борьбе с антиисламскими проявлениями в мусульманской среде, а должны бы. На мой взгляд, Якушев просто не понимает о чем говорит, не понимает истинного положения вещей, иначе его слова можно было расценить как предложение создания "своего", пророссийского, перевода Корана, что, естественно, противоречило бы самому Священному Писанию. В Коране не может быть пророссийской позиции, проамериканской, прозападной и т.п. позиции. Основная идея Якушева заключается в том, чтобы перевод Корана подстроить под задачи современной политики России. В этом его главная ошибка. Коран сохранился на языке оригинала, остается точно таким, каким был 14 веков назад. Своими рассуждениями губернатор вводит население в заблуждение относительно сути самого Корана и его переводов. Предлагаю освежить знания о переводах Корана, используя для этого отрывки из книги Э.Кулиева "На пути к Корану". Дай Аллах, чтобы они оказались полезными для всех мусульман!

Ни в Священном Коране, ни в пречистой сунне нет однозначных свидетельств в пользу законности или запретности переводов Корана на иностранные языки. Мнения же богословов по этому вопросу опираются, по большей части, на логические суждения, которые нередко можно оспорить, и на косвенные доказательства из Корана и сунны.

Сегодня, несмотря на возражения противников перевода Корана на иностранные языки, этот процесс продолжается и набирает всё большие темпы. Многие из переводчиков Корана не являются мусульманами и рассматривают Коран не как священное писание, а как памятник арабской литературы и культурное наследие раннего средневековья. Среди них есть и такие, которые не знают арабского языка и выполняют перевод с английских, французских или других переводов. Среди них есть и такие, которые не обладают достаточными знаниями о мусульманской религии. Они издают свои переводы и нередко публикуют их без параллельного арабского текста, и помешать этому не представляется возможным.

В свете этих и других обстоятельств единственным выходом из создавшегося положения является создание смысловых переводов Корана на различные мировые языки, которые были бы одобрены группой квалифицированных специалистов, имеющих глубокие познания в области шариатских наук, арабского языка и языка, на который осуществляется перевод. Эти переводы по воле Всевышнего смогут удовлетворить нужды миллионов мусульман, не знающих арабского языка, и помочь тем, кто изучает арабский язык, убедиться в правильности того, как они понимают коранические откровения. Публиковать эти труды следует вместе с параллельным арабским текстом, напоминая читателям о том, что перевод не служит заменой Корану и лишь помогает людям, не владеющим или плохо владеющим арабским языком, понять некоторые значения чудесных аятов Корана. Мы говорим о некоторых значениях, ибо если даже мы соберем вместе все толкования Корана, то не сможем утверждать, что охватили все значения этого мудрого писания.

Мусульманин должен прикладывать усилия для того, чтобы спастись от адского пламени и заслужить место в раю, даже если он не знает арабского языка. И это обстоятельство обязывает правоверных переводить Коран и авторитетные сборники хадисов на различные мировые языки, поскольку только так они смогут выполнить одну из своих важнейших обязанностей, донести истину до других народов и заслужить великое вознаграждение.

И если перевод Корана на иностранные языки может повлечь за собой нежелательные последствия, отсутствие таких переводов на иностранные языки чревато ещё более пагубными результатами, поскольку миллиарды людей, не знающих арабского языка, оказываются лишены возможности услышать мудрые коранические проповеди и наставления. И мы не можем отрицать того, что слова, передающие значение слов Пречистого Аллаха, оказывают на людей гораздо большее влияние, чем слова, принадлежащие даже выдающимся учёным и мудрецам.

Аллах обязался сохранить Священный Коран в неизменном виде, и его текст не искажается вот уже четырнадцать веков. Что же касается смысла этого откровения, то донесение его до всего человечества в той форме, в которой пророк Мухаммад, мир ему и благословение Аллаха, преподнёс его своим сподвижникам, является обязанностью праведных мусульманских учёных. И доносить этот смысл мусульмане должны не только на арабском, но и на других мировых языках. А лучше всего это известно Аллаху!

Обратившись к обзорам ранних переводов смыслов Корана на русский язык, мы обнаруживаем, что впервые такой перевод был осуществлен «известным деятелем культуры того времени» Петром Посниковым по инициативе царя Петра I. Этот перевод, опубликованный в 1716 г., имел большие расхождения с арабским текстом и был выполнен с малоудачного французского перевода Дю Рие (1647). Позднее с этого французского перевода выполнено ещё два перевода Корана на русский язык, появившихся в XVIII в. Последний из них, напечатанный в 1790 г., принадлежит «видному литератору» второй половины XVIII в. Михаилу Ивановичу Верёвкину (1732 — 1795). Его перевод, отмеченный «незаурядными литературными достоинствами», оставил заметный след в истории русской литературы. Находясь под впечатлением от этого перевода, А. С. Пушкин писал свои знаменитые «Подражания Корану».

Спустя два года появился перевод смыслов Корана, выполненный Алексеем Васильевичем Колмаковым (ум. 1804) с «сравнительно хорошего» английского перевода Дж. Сэля. Несколько раньше, в 1787 г., в Петербурге было осуществлено первое в России издание арабского текста Корана. Исполненное по поручению Екатерины II, оно за короткий промежуток до 1798 г. было переиздано пять раз. Во второй половине XIX в. пользовался популярностью перевод Корана, сделанный К. Николаевым с французского перевода ориенталиста А. Б. Биберстейна-Казимирского и выдержавший ряд изданий вплоть до начала XX века (Москва, 1864, 1865, 1876, 1880, 1901).

В 70-х годах XIX в. почти одновременно и независимо друг от друга были сделаны два перевода смыслов Корана на русский язык, на этот раз уже с арабского языка. Автором одного из них был генерал Дмитрий Николаевич Богуславский (1826 — 1893), пристав при Шамиле во время его пребывания в Калуге, получивший основательную востоковедную подготовку и многие годы проведший на русской дипломатической службе в Стамбуле. Однако ему так и не удалось увидеть издание своего труда — его перевод впервые был опубликован лишь в 1995 г. Центром «Петербургское Востоковедение» совместно с издательской фирмой «Восточная литература», а позднее, в 2000 и 2001 гг., турецким издательством «Çağrı Yayınları». По словам И. Ю. Крачковского, автор широко использовал турецкую религиозную литературу и комментарии к Корану. Это подтверждается тем, что перевод дополнен интересными комментариями и замечаниями, взятыми из многочисленной богословской литературы. Несмотря на это обстоятельство, перевод Д. Н. Богуславского не лишен неточностей и даже грубых ошибок, которые, тем не менее, не умаляют его значимости и достоинств.

Другой перевод, изданный в 1878 г. Комиссией Миссионерского противомусульманского Сборника при Казанской Духовной Академии, принадлежал известному казанскому востоковеду и миссионеру Гордию Семёновичу Саблукову. Он был переиздан в 1894/1895 и 1907 гг. (с параллельным арабским текстом), но, несмотря на это, вскоре стал библиографической редкостью. Спустя много лет он был переиздан в Москве и Санкт-Петербурге (1990, 1991), Алма-Ате (1991), Минске (1991), Каире (1993) и т. д.

Работа Г. С. Саблукова имела множество преимуществ над предыдущими переводами, но обладала и выраженными недостатками. Вот как оценили её советские исламоведы В. И. Беляев и П. А. Грязневич: «Этому переводу, заслужившему положительные отзывы В. Р. Розена, а позднее — И. Ю. Крачковского, на протяжении почти столетия суждено было удовлетворять и нужды науки и разнообразные запросы русского общества. Однако с течением времени недостатки и отрицательные стороны почтенного перевода Г. С. Саблукова ощущались всё сильнее каждым, кто к нему обращался. Для арабиста ясны были его многочисленные неточности. Для неспециалиста местами он был трудно читаем из-за особенностей русского языка перевода, перегруженного архаизмами, и зачастую из-за темноты выражений, не позволявшей добраться до обычного смысла; последнее заставляло даже ставить вопрос, понимал ли сам переводчик то, что он хотел передать в переводе. К тому же в его переводе имелись специфические выражения, присущие христианской литературе и возникшие в процессе переводов на русский язык Библии и Евангелия. Будучи закреплёнными в печатном переводе Корана, они могли вызвать у неподготовленного читателя ассоциации, далекие от идеологии ислама, и создать искажённое представление об идейном содержании этого памятника».

В 1921 г. известный советский востоковед, академик Игнатий Юлианович Крачковский (1883 — 1951) начал систематическую работу по переводу смыслов Корана на русский язык. Его труд коренным образом отличался от переводов его предшественников. И если в XIX в. переводы смыслов Корана на русский язык испытывали на себе заметное богословское влияние, то перевод смыслов И. Ю. Крачковского испытал на себе влияние политики, атеизма, материализма.

Окончательная редакция перевода не была завершена, а обширный подготовительный материал не был целиком реализован. Самый текст перевода остался литературно необработанным, местами сохраняя форму подстрочника».

Т. А. Шумовский в предисловии к своему стихотворному переводу Корана (С. 18-19) пишет: «Изданный трижды (Москва, 1963, 1986, 1990) новейший русский перевод Корана, выполненный академиком И. Ю. Крачковским, страдает многочисленными погрешностями. Сверка текста Крачковского с арабским подлинником выявила 505 случаев неверного перевода отдельных стихов, 184 случая прямого нарушения смысла. Налицо употребление неологизмов (108 случаев), недопустимых в языке средневекового памятника, провинциализмов (33 случая), противопоказанных серьезному переводу. Обращает на себя внимание небрежность, по временам доходящая до прямой неряшливости. Например, арабское ‘джинн’ переводится то как ‘джинны’ (сура 41, стих 29), то как ‘гений’ (сура 41, стих 24). На всём переводе лежит печать спешки, мешавшая академику при подготовке столь ответственной рукописи с особенной тщательностью проверить свои знания по словарям.

Крачковский перевёл Коран буквально — без оглядки на грамматику, строй языка и дух памятника, механически подставляя вместо каждого арабского слова его русское значение. В результате возникли мёртворожденные страницы, не дающие истинного представления о всемирно-историческом произведении, чьё слово живёт уже около четырнадцати столетий».

Несмотря на критическую оценку многих востоковедов, перевод академика И. Ю. Крачковского положил начало новой эпохе в истории переводов Корана на русский язык. Ему удалось точно передать смысл большинства коранических аятов, что облегчило работу его последователям, и можно с уверенностью сказать, что все последующие переводчики Корана на русский язык регулярно обращались к его труду.

Одним из них был доктор исторических наук Теодор Адамович Шумовский (род. 1913), чей стихотворный перевод Корана на русский язык был опубликован в 1995 г. В предисловии к своему переводу он пишет: «В этом переводе не следует искать пословного воспроизведения памятника: относительно к рифмованному тексту такое действие невозможно; один из крупнейших русских переводчиков М. Л. Лозинский уподоблял подобную задачу “квадратуре круга”. Но каждая мысль Корана развёрнуто, тщательно и отчётливо передана в этой книге богатыми средствами русского языка».

К сожалению, автору не удалось достичь поставленной цели, поскольку его перевод содержит много ошибок, порождённых неосведомлённостью об основных мусульманских воззрениях и религиозных предписаниях. Создаётся впечатление, что Т. А. Шумовский не придавал значения тому, что Коран не просто литературный памятник, а основа мусульманского вероучения и законодательства. Деление сур на аяты в этой работе также отсутствует.

Ещё раньше попытку передать чудесный коранический стиль посредством высокопафосного стиха предприняла Валерия Михайловна Порохова (род. 1949). Русскоязычные читатели, разочарованные невыразительным переводом И. Ю. Крачковского, с большой радостью встретили новый перевод Корана, выполненный на грамотном русском языке и впервые опубликованный в 1991 г. При работе над своим трудом В. М. Порохова использовала классические мусульманские толкования Ибн Джарира ат-Табари и Ибн Касира, современное толкование Сеййида Кутба, комментарии ‘Абдаллаха Йусуфа ‘Али на английском языке и т. д. Однако желание сделать перевод красивым и привлекательным порой мешало автору передать точный смысл аятов, а невнимательное и местами небрежное отношение к значениям отдельных слов повлекло за собой большое количество идеологических и шариатских ошибок. Кроме того, некоторые комментарии В. М. Пороховой противоречат авторитетным толкованиям ранних улемов. И хотя многие русскоязычные читатели, не знающие арабского языка и основ мусульманской религии, положительно отзываются о её переводе смыслов Корана, многочисленные грубые ошибки не позволяют признать её труд соответствующим современным требованиям, предъявляемым к переводам Корана.

Гораздо более достоверным является перевод Корана, выполненный профессором Магомедом-Нури Османовичем Османовым (род. 1924), работа над которым началась в 80-х годах прошлого века по инициативе академика Е. М. Примакова. В редакционный совет, возглавляемый автором, вошли ещё одиннадцать российских исламоведов. Изучив преимущества и недостатки предыдущих переводов, М.-Н. О. Османов сумел выработать наиболее удачный, на наш взгляд, метод перевода откровений. По свидетельству самого автора, в процессе работы он обращался к толкованиям Ибн Джарира ат-Табари, ал-Байдави, ал-Куртуби, Ибн Касира, ар-Рази и многих других богословов, а также к более чем десяти различным переводам Корана на русский, английский, французский, немецкий и персидский языки. Перевод аятов дополнен полезными комментариями, которые, как правило, опираются на ранние мусульманские толкования. Однако, несмотря на старания автора, ему не удалось полностью избежать идеологических и шариатских ошибок. Вместе с тем данную работу можно назвать самым удачным переводом Корана конца XX в., который можно цитировать при переводе исламской теологической литературы. Переводы Г. С. Саблукова и В. М. Пороховой, которые в тот период также получили широкое распространение в русскоязычной среде, не отвечали требованиям научности и не подходили для этого.

В 1999 г. был опубликован ещё один перевод Корана на русский язык, авторами которого были профессор ‘Абд ас-Салам ал-Манси и доктор Сумаййа Мухаммад ал-‘Афифи. Этот перевод мало чем отличается от перевода академика И. Ю. Крачковского, но дополнен богатыми и интересными комментариями. Пожалуй, наиболее очевидный недостаток этих комментариев состоит в том, что их составители практически игнорировали тафсиры ранних улемов и воспользовались, главным образом, комментариями Саййида Кутба, Абу ал-‘Ала’ ал-Маудуди, ас-Сиддики, ‘Абдаллаха Йусуфа ‘Али, ад-Дарйабади и других поздних комментаторов. Выраженные литературные недостатки этого перевода определяются его «родством» с переводом И. Ю. Крачковского, который не получил окончательной научной и литературной формы. Однако эти недостатки зачастую компенсируются комментариями к переводу. Ещё одним недостатком этого многотомного труда были идеологические ошибки, связанные с некоторыми ошибочными убеждениями переводчиков.

В 2000 г. вышел в свет перевод Корана, осуществленный писателем и публицистом Чингизом Гасановичем Гусейновым. По словам автора, перевод на русский язык выполнен с огузского перевода некоего средневекового учёного Ибн Гасана, расставившего суры по мере их ниспослания. Отсутствие у автора элементарных знаний арабского языка и глубоких познаний в области религии сильно отразилось на этой работе. В частности, уже в предисловии Ч. Г. Гусейнов повторяет христианское заблуждение о том, что люди созданы по образу и подобию Бога. Кроме того, он несправедливо и необоснованно критикует сподвижников за то, что они не расположили коранические откровения в хронологическом порядке. По мнению исследователя, именно это затрудняет восприятие Корана и искажает «сокрытый и неподвластный разумению нашему смысл явленного».

После такого обвинения Ч. Г. Гусейнов на страницах своего перевода сам не раз отступает от очевидного смысла аятов и высказывает ошибочные суждения, явно противоречащие основам мусульманской веры. Удачно переведённые выражения в его работе чередуются с отрывками, смысл которых искажён или даже полностью утерян. На всем труде лежит печать эмоциональности автора, без труда ощущается его стремление передать возвышенность коранического слога — стремление, которое часто побуждало его жертвовать точными значениями коранических откровений. И хотя этот труд легко читается и удобен для восприятия, его нельзя поставить в один ряд с переводами, выполненными с арабского языка.

Большой научный интерес представляет собой неопубликованный до сих пор перевод известной арабистки Б. Я. Шидфар (1928 — 1993), который нам удалось прочесть в рукописи. Автор приняла во внимание многие упущения своих предшественников и сумела правильно передать смысл многих аятов, которые оказались «камнем преткновения» для предыдущих переводчиков Корана. Однако она тоже допускала погрешности при передаче смысла некоторых божественных качеств и другие ошибки, без которых, наверно, не обходится ни один человеческий труд. В целом же, перевод Б. Я. Шидфар заслуживает такой же высокой оценки, как и перевод, выполненный профессором М.-Н. О. Османовым.

Так обстояли дела с переводами Корана на русский язык до недавнего времени. Ощущалась острая необходимость в смысловом переводе Корана, в котором важное место уделялось бы исправлению идеологических и шариатских ошибок, допущенных авторами предыдущих переводов. Подобные ошибки не только мешают людям познавать истину, но и позволяют противникам религии Аллаха и еретикам обосновывать свои ошибочные взгляды в дискуссиях с теми, кто не осведомлен об истинном смысле коранических откровений.

Приняв во внимание эти обстоятельства и посоветовавшись с богобоязненными улемами, мы начали работу над подготовкой нового перевода Корана, дополняя его толкованием выдающегося богослова, шейха ‘Абд ар-Рахмана ибн Насира ас-Са‘ди (ум. 1376/1956).

В предисловии к первому изданию этого перевода говорится: «…Я не ставил перед собой цель создать принципиально новый перевод, поскольку русскоязычные мусульмане и люди, интересующиеся исламским наследием, нуждаются не столько в результатах творческих поисков переводчиков, сколько в познании истинного смысла писания Аллаха. Принимая во внимание это обстоятельство, я решил проанализировать труды моих предшественников и использовать все положительные достижения предыдущих переводчиков Корана на русский язык.

Тщательно изучив переводы академика И. Ю. Крачковского, профессора М.-Н. О. Османова, Г. С. Саблукова и В. М. Пороховой, я пришёл к выводу, что наиболее удачным из них является перевод профессора Османова, который нашёл правильный стиль переложения коранических смыслов. Но, несмотря на это, наиболее точным был перевод академика Крачковского, существенным недостатком которого является то, что он представляет собой черновой, стилистически необработанный материал. Именно эти два перевода легли в основу труда, над которым я работал в течение последующих пяти лет.

Приступив к работе, я поставил перед собой несколько основных задач. Прежде всего, я хотел сохранить в новом переводе правильные мусульманские воззрения, которые исповедовали сподвижники пророка Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха, и праведные мусульманские богословы после них. Я стремился не отступать от арабского текста Корана и сделать перевод доступным для русскоязычных читателей и пригодным для цитирования в теологической литературе. Для достижения этой цели я по мере возможностей предлагал читателям одинаковые переводы повторяющихся коранических выражений и теологических терминов. Особое внимание я уделял тому, какие выводы могут сделать читатели, не знакомые с мусульманской теологической литературой, из смыслового перевода, и тому, насколько эти выводы соответствуют тем, которые можно сделать из коранических аятов на арабском языке. При переводе тех аятов, которые были переведены предыдущими авторами, на мой взгляд, идеально, я нередко использовал предложенные ими версии.

При переводе некоторых аятов я приводил альтернативные варианты, опирающиеся на различные достоверные толкования коранических откровений. А при переводе тех аятов, которые могут быть неправильно поняты читателями, я дополнял текст необходимыми комментариями, взятыми из толкований авторитетных мусульманских богословов.

Учитывая важность праведных мусульманских воззрений, касающихся прекрасных имён и возвышенных качеств Аллаха, я стремился передать их истинное значение и избегал упоминания любых толкований, противоречащих принципам арабского языка и несовместимых с лексическими значениями коранических слов. При переводе прекрасных имён и качеств Аллаха я не подчёркивал их совершенство и превосходство над соответствующими качествами творений, поскольку в арабском языке звучание и написание некоторых божественных имён и качеств совпадают со звучанием и написанием качеств творений, хотя это совершенно не означает того, что качества Всевышнего Аллаха подобны качествам творений».

При работе над переводом Корана мы использовали различные толковые словари арабского языка и регулярно обращались к толкованиям «ал-Джами‘ ли-ахкам ал-Кур’ан» имама Мухаммада ал-Куртуби, «Тафсир ал-Кур’ан ал-‘азим» хафиза Ибн Касира, «Тафсир ал-имамайн ал-Джалалайн» имамов Джалал ад-Дина ал-Махалли и Джалал ад-Дина ас-Суйути, «Фатх ал-Кадир» имама Мухаммада аш-Шаукани и другим авторитетным тафсирам. Я также пользовался смысловым переводом Корана на английский язык, выполненным доктором Мухаммадом Таки ад-Дином ал-Хилали и доктором Мухаммадом Мухсин-ханом, переводом Корана на азербайджанский язык, выполненным акад. З. Буниятовым и акад. В. Мамедалиевым, и смысловым переводом Корана на турецкий язык, осуществлённым под руководством проф. Али Озека и проф. Хайреддина Карамана.

Мы надеемся, что Аллах сделает этот перевод полезным для мусульман и для каждого, кто стремится ознакомиться с писанием Всевышнего, хотя нам совершенно ясно, что для достижения этой цели понадобится длительная редакция и поддержка праведных богословов, особенно говорящих на русском языке. В этой связи мы просим Аллаха простить нам ошибки и упущения, избежать которых невозможно при переводе Корана, надеемся на снисходительность читателей и на понимание со стороны тех, кто изучает мусульманское богословие и арабский язык и в полной мере осознаёт те трудности, порой непреодолимые, которые возникают при работе над переводом Корана. И, конечно же, мы выражаем искреннюю благодарность и признательность всем предыдущим переводчикам Корана на русский язык за тот огромный вклад, который они внесли в дело распространения света Аллаха и донесения истины до всех народов, говорящих на великом русском языке.