Первый вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин готовит проект закона о короткоствольном оружии. Напомним, сегодня граждане России могут использовать в качестве средства самообороны травматические и газовые пистолеты, а членам обществ охотников позволено владеть гладкоствольными охотничьими ружьями. Однако, по мнению специалистов, право россиян на самооборону до сих пор достаточно ограничено.

Травматика, по каждому случаю применения которой устраивается большой шум в прессе, на самом деле в качестве оружия самообороны не всегда эффективна. По словам координатора движения за расширение прав граждан на владение короткоствольным нарезным оружием "Право на оружие" Марии Бутиной, от резинового шарика, используемого в качестве пули в травматическом пистолете, вполне может защитить обыкновенный пуховик. Кроме того, отметила она в интервью корреспонденту "Росбалта", в силу малой мощности травматика воспринимается агрессором не столько как реальная угроза, сколько как дополнительный раздражитель.

Еще один недостаток травматического оружия (особенно в случае его незаконного использования) состоит в том, что после выстрела оно не распознается баллистической экспертизой, отметила Бутина. То есть, в отличие от короткоствольного оружия, определить, из какого пистолета стреляли, невозможно.

Бутина уверена, что снятие запрета на использование короткоствольного оружия в качестве средства самообороны не только не приведет к росту числа преступлений против личности, но и, напротив, сократит их количество. По ее словам, об этом говорит опыт многих совершенно не похожих друг на друга стран мира, от Южной и Северной Америки до Прибалтики. Нет ни одного основания полагать, что в России будет как-то иначе, уверена Бутина.

Случайным образом новость о подготовке законопроекта Торшина совпала с известием об очередной трагедии в США, где маньяк в одном из кинотеатров Денвера убил выстрелом из винтовки 15 человек и ранил еще несколько десятков. Подобного рода преступления обычно имеют большой общественный резонанс, однако сухая статистика говорит, что в США на 100 тыс. населения приходится 5,7 убийств в год, а в России — 19,2 (данные на 2006 г.).

В материалах к докладу Торшина по проекту закона о короткоствольном оружии, с которым он собирается выступить 24 июля в Совете Федерации, приводятся любопытные цифры и факты. В частности, там говорится: "Вероятность антиобщественного поведения среди владельцев легального оружия одна из самых низких из всех групп населения. Это общемировая закономерность, например, лицензированные владельцы оружия в Техасе в 7,6 раз реже задерживаются за нарушения общественного порядка, чем рядовые граждане этого штата".

Вопрос с легализацией ношения короткоствольного оружия в России уже давно назрел. Такое мнение, комментируя инициативу Торшина, высказал "Росбалту" и адвокат Дмитрий Аграновский. По его словам, уверенность противников разрешения такого оружия в том, что "русские перестреляют друг друга", ни на чем не основана. Культурный уровень в России все еще выше, чем в ряде европейских стран, где это оружие разрешено, убежден адвокат. Как минимум, культурный уровень россиян не ниже, чем в Молдове, где такой закон принят и привел к сокращению числа убийств, отмечает Аграновский.

Можно сослаться и на некоторые регионы нашей страны. Например, в Чечне, где ношение оружия практически легализовано (гражданский человек с пистолетом за поясом — нередкая картина в Грозном) уровень преступности ниже, чем во многих центральных российских регионах, где владеть таким оружием запрещено.

По утверждению Аграновского, сегодня наладить контроль за оборотом короткоствольного оружия — не проблема, уже есть опыт такого контроля по гладкоствольным охотничьим ружьям.

В то же время, адвокат выразил сомнение в реализации этой инициативы, поскольку, по его словам, "у нас государство боится своего народа".

"России давно следовало бы утвердить принцип, закрепленный во многих странах Запада: мой дом — моя крепость. Таким образом, преступники, войдя на мою территорию, поставили бы себя вне закона. И если я посчитал, что кто-то представляет угрозу, я могу стрелять, бить дубиной — делать все что угодно для защиты частной собственности и жизни", — считает, в свою очередь, адвокат Михаил Барщевский.

Вообще, традиция фактически уравнивать преступника и того, кто активно защищает от него себя и окружающих, берет начало со сталинских времен. Мой дядя рассказывал мне историю, свидетелем которой стал еще мальчишкой в послевоенной Москве. Он ехал в электричке и вдруг увидел, как в тамбуре какой-то явного вида уголовник, скажем так, более чем настойчиво пристает к девушке. Неожиданно со своего места поднялся молодой моряк. Подошел к урке сзади, одним движением свернул ему шею и тут же выскользнул в открывшиеся двери вагона. Моряк этот, по видимому, прекрасно знал, что для "самого справедливого суда" он будет таким же преступником, как и тот насильник, которому он только что свернул шею.

Прошло шестьдесят лет, но наши следственные органы и суды все так же с подозрением относятся к самообороне граждан от преступников.

Пора отказаться от стереотипов.

Александр Желенин

Подробнее:http://www.rosbalt.ru/main/2012/07/20/1013496.html