Ну, почему мы так говорим? Этим сакраментальным вопросом об особенностях русской речи в устах представителей дагестанских народов задался молодой публицист и блогер Рустам Апаев.

Речь и используемые в ней грамматические формы и слова может многое сказать о внутренних проблемах отдельного человека и общества в целом. В Дагестане наблюдаются такие “режущие слух” и “бросающиеся в глаза” тенденции.

Любовь – ненависть

Нейтральные фразы вроде “мне не нравится” в Дагестане нередко заменяются “ненавистью”. Человек может сказать: “я ненавижу белый шоколад”. Разница между “я ненавижу” и “мне не нравится” большая, особенно, когда это отражается на дальнейшем поведении человека. Если человеку не нравится белый шоколад, он его просто не ест. А когда ненавидит, начинает бороться против него, подстрекать других не покупать его. И это же наблюдается в отношениях между людьми.

Позиция “если не с нами, то против нас” довольно распространена. И это отражается именно в языке, где нейтральные фразы вытесняются крайними суждениями, обостряющими противоречия и вызывающими на борьбу.

Ошибки согласования слов в предложении

“Красивый женщина, дорогой машина”. Это связано, думаю, с тем, что люди говорят быстрее, чем думают. Правильность формы высказывания отступает на второй план, а эмоции и скорость ответа – получают приоритет. Не зря многие замечают “в Дагестане сначала говорят, потом думают”.

Использование глаголов с размытым смыслом и чрезмерной эмоциональностью.

“Моросишь, чухнул, соскочил, настигну”, – часто можно услышать в самых обыденных разговорах.

Не раз замечал, когда люди разговаривают, то зачастую понимают друг друга искажённо. “Ты моросишь” можно воспринять как “ты придуриваешься (издеваешься)”, “ты подводишь, подставляешь”, “ты сделал что-то непонятное, объясни смысл” и т.д.

Так как люди склонны зачастую думать, что на них “наезжают”, безобидный смысл размытого глагола нередко воспринимается как глумление, агрессия, оскорбление, упрёк.

Когда смысл используемых слов в разговоре размытый и при этом добавляется экспрессия (чрезмерная эмоциональность) , это может привести к отторжению, прекращению диалога, укоренению недопонимая.

“Жи есть”. Думаю эта связка появилась из-за общения на неродном для большинства языке. Допустим аварец и лезгин общаются на русском, который знают хуже своих языков. И им приходится делать паузы, чтобы убедиться, что собеседник знает это слово на русском, либо, чтобы самому вспомнить его. “Дорога жи есть (дорога? я правильно сказал это слово? не перепутал?), на ней светофор жи есть (понял да, это такой столб с лампочками). В итоге, получается куча словесного мусора.

Восприятие реальности

По-мнению психолога Ричарда Бендлера, использование грамматически неправильных форм, а также глаголов с размытым смыслом и неуверенное использование существительных, указывает на проблемы людей в восприятии реальности, пробелы во внутренней модели мира человека. Мы используем язык не только, чтобы описывать внутренний опыт, но и сам внутренний опыт тоже строится языковыми конструкциями.

И действительно, в разных не связанных между собой источниках всё чаще можно встретить термин “инфантильность”, которым описывают дагестанцев сами же дагестанцы. Это такое детское восприятие реальности, когда многие важные вещи и причинно-следственные связи полностью выпадают из сферы внимания.

Представьте, что надо нарисовать дом. Ребёнок рисует кривые линии, некое подобие стены, окно в середине, крышу треугольником, вверху солнце с лучиками. Человек постарше, когда рисует, уже следит за параллельностью линий (чтобы противоположные стены не пересекались), пропорциональностью объектов (дверь больше окна). А инженер может нарисовать исчерпывающий чертёж, с обозначением всех размеров, схемой электропроводки, вентиляции, отопления – и всё это на нескольких отдельных страницах, которые он может соединить воедино.

И таким же образом люди по разному могут представлять обыденные, но важные вещи: зарождение конфликтов и их предысторию, развитие взаимоотношений между людьми, экологическую ситуацию, экономику, спорные религиозные вопросы и т.д.

Практика показывает, что многие дагестанцы имеют слабое понимание реальности. Разумеется, это свойственно не только им, но и американцам, и россиянам, в общем, и другим людям нашей планеты. Но ситуация усугубляется тем, что люди здесь более склонны к здоровому образу жизни, физически развиты, импульсивны и деятельны.

Опасно, когда водитель мощной машины жмёт на газ, не зная правил движения и имея ограниченную видимость. Другая сторона медали: Кавказ является точкой пересечения интересов мировых держав, а Дагестан – самая больная точка Кавказа на данный момент. Как писал местный журналист: “Директор РИА не понимает, в какой хрупкой, почти стеклянной республике мы живем, и здесь не подобает бросаться камнями”.

Следить за языком

Но как же прийти к улучшенному понимаю? Надо больше обращать внимания на мысли, уточнять их, выстраивать в последовательности, устанавливать связи между вещами. И, разумеется, это должно выражаться в языке, который мы используем. Язык – это не только индикатор нашего внутреннего восприятия, но и строительный материал этого самого восприятия. Не имея словарного запаса, мы не можем рассуждать о каких-то вещах.

А планомерно нарушая, казалось бы ненужные правила расстановки слов, в мыслях может образоваться полный бардак, который потом из головы перекочёвывает на улицы наших городов.

Напоследок, слова дагестанки по поводу убийства Саида Ацаева:

“Я чё знаю, я тоже особо ничё не знаю. Ну, он наш наставник был. Он нас вёл на правильный путь. Мы держались на нём. То, на чём Дагестан держался только, это был наш Саид Афанди. Он самый такой человек, то, что он делал, мы то и делали. Я не знаю, может это и вахи тоже замутили это всё”.

Рустам Апаев