«Черновик» уже писал о деятельности дагестанского благотворительного фонда «Ансар». В частности, мы подробно говорили с одним из его членов – Исраилом Ахмеднабиевым, более известным среди мусульман Дагестана как Абу Умар Саситлинский – о поездке на границу Сирии и Турции, где расположились палаточные поселения сирийских беженцев, для оказания им продовольственной помощи. После этого состоялась похожая акция фонда «Ансар» уже в Африке. На этот раз помощь была оказана жителям Сомалиленд.

Недавно на Абу Умара завели уголовное дело. Поводом для этого послужили слова из его лекции, в которой он дал нелестную оценку алавитам – религиозному течению, близкому к шиизму, распространённому в Сирии, к которому фактически относится правящая верхушка страны и сам президент Башар Асад. Мы поговорили с членами фонда «Ансар», лично побывавшими в Сомали. Они рассказали о поездке, а также проблемах, которые возникли у некоторых членов фонда.

– Как вообще возникла идея поехать в Сомали?

– Идея возникла, после того как успешно прошла поездка в Сирию. «Черновик» подробно писал об этой акции. Тогда здесь, дома, появились проблемы с нашим медресе, работа которого была временно приостановлена. А благотворительные фонды продолжали работать. Поэтому мы решили поучаствовать в акции и помочь нуждающимся в Африке. Положение людей, в частности в Сомали, всем известно. И многим дагестанцам хотелось внести свой, может, небольшой, но какой-то вклад, чтобы принести пользу своим братьям по вере. Хоть они и находятся далеко от нас, но испытывают проблемы, с которыми мы, может быть, никогда не сталкивались.

В Сирии мы уже наладили работу. Там есть доверенные люди, через которых можно передавать продовольствие беженцам. Хотелось расширить фронт благотворительности нашего фонда. Также на это решение повлиял шейх Халид Ясин (известный исламский проповедник, с которым благотворительный фонд «Ансар» имеет тесные отношения – «ЧК»). Он предложил отправиться в Сомали. Сама страна сейчас, можно сказать, поделена на три региона, и их будущее пока не ясно. В самой столице – Могадишо – идут военные действия. Спокойнее в Сомалиленд, там, кстати, почти нет преступности. И у шейха Халида Ясина есть там определённые связи. Родной брат министра образования – близкий друг шейха, поэтому решили через него там организовать работу.

– Наверное, сталкивались с оценками людей вроде «Своих проблем, что ли, мало, обязательно в Африку надо ехать?»…

– Да, было такое. Но каждому такому человеку мы говорили: «Если ты знаешь, кому, по-твоему, следует помочь, скажи, мы поможем, и это, иншааЛлах, не помешает нам помочь людям, которым нечего даже пить, пусть они и находятся далеко». В большинстве случаев такие люди ничего не могут ответить. Несколько раз было так, что нам реально указали на нуждающегося человека, и мы оказали ему помощь. Но в основном было по-другому. Один, например, спрашивал, зачем ехать в Африку, вот тут женщина в подвале живёт с детьми. Говорим: дай координаты, поможем чем сможем. И тишина.

– Поездка в Сомали доставила немало проблем Фанзилю Ахметшину из Башкортостана, которому по приезде подкинули наркотики и в итоге посадили в тюрьму. Не боялись, что и вас может постигнуть такая же участь?

– Как только мы обнародовали эту идею, стали звонить многие ребята, связанные с Фанзилем, и предупреждать, что у нас могут возникнуть проблемы. Но это нас не остановило. Если на этом пути возникнут подобные проблемы, то за это можно только воздать хвалу Аллаху.

– В чём именно правоохранительные органы видят загвоздку? Проблема именно в Сомали?

– Нет, скорее всего. Проблема в том, что люди занимаются благотворительностью сами, своими силами, не через каких-то официальных государственных лиц или фонды. На данный момент у нас всё-таки работа уже налажена должным образом, и мы сотрудничаем с известными международными благотворительными фондами, занятыми в сфере оказания помощи беженцам и нуждающимся. Поэтому ситуация несколько другая, по сравнению с Фанзилем.

– По приезде в Сомали вы увидели то, о чём слышали и что ожидали?

– Да, даже больше, чем ожидали увидеть. У людей элементарно нет питьевой воды. Их дома, быт, имущество – всё говорит о нужде, в которой живут эти люди. (Показывает многочисленные фотоснимки домов, больше напоминающих сараи из глины и соломы, более «внушительное» жильё оказалось домами чиновников –«ЧК».)

– Как собирались средства?

– В основном по реквизитам, которые распространялись по социальным сетям. Там указывалось несколько направлений, на которые человек может пожертвовать деньги, и для каждого были свои реквизиты, в том числе и для Африки. Поэтому туда пошли средства только тех людей, кто хотел направить их именно в Африку.

– Как вы там развернули работу, как сориентировались на месте?

– Сразу по приезде нас встретили люди из правительства, на которых мы вышли посредством знакомств шейха Халида Ясина. Позже встретились и с президентом.

Было несколько направлений работы: нас интересовали детские дома и сироты, проблемы с питьевой водой, которые решаются посредством рытья колодцев, и помощь самым нуждающимся людям.

Сразу посетили один из детских домов. Он находился в ужасном состоянии. На фотографиях можно видеть, в каком состоянии находятся там подобные заведения. Мы наметили план ремонта здания и выделили деньги с условием полного целевого использования и отчётности о проделанной работе. Также мы встретились с имамом столицы Сомалиленд. Когда этот человек, через которого прошло около десяти тысяч хафизов Корана(выучивших Коран наизусть – «ЧК»), показал нам, где он проводит занятия, мы были просто шокированы. Раньше такое можно было видеть только на видеороликах в Интернете: поломанные парты, доски, развалины… Туда тоже выделили некоторые средства, с условием полного контроля за ремонтом, который начался и проходил ещё до нашего отъезда.

У нас были отдельные средства, которые люди направляли именно на то, чтобы вырыть колодец. Вырыть один колодец обходится около 120 тысяч долларов – рыть надо 400 метров. Этой суммы у нас не было, поэтому деньги, выделенные именно на колодцы, мы добавили к одному из таких проектов, который уже вёлся.

Что касается помощи относительно пропитания, то она тоже велась. На фотографиях можно видеть пайки, которые мы приготовили. Но, в отличие от сирийской акции, здесь мы не сделали на это основной упор: всё-таки продовольствие – это разовая помощь, сегодня ты поел, а завтра ты опять голодный. А так мы купили полный большой грузовик риса, муки, сахара и масла. Поехали в одно из сёл недалеко от столицы, связались с благотворительными фондами, которые уже вели подобную работу, и организованно, по талонам провели раздачу. Сначала за продуктами приходили женщины, потом мужчины.

– Прошло уже довольно много времени с той поездки, какие планы дальше?

– Сейчас планируется вторая поездка в Сомали. Примерно через месяц, наверное, поедем, иншааЛлах.

– С чем связано уголовное дело, которое завели на Абу Умара? С поездкой в Сомали?

– Нет, это не связано ни с поездкой в Сирию, ни с поездкой в Сомали. У него была лекция, в которой он отвечал на некоторые претензии людей, которые предъявляли их после сирийской поездки. Кто-то умудрился обвинить фонд в том, что он помог алавитам. Абу Умар довольно резко прокомментировал это обвинение, высказав своё мнение об алавитах. Вот это и послужило причиной заведения уголовного дела. Но будем надеяться, что всё разрешится и дело не будет иметь серьёзных последствий, поскольку пока экспертиза слов была проведена только местными экспертами, мнение которых обычно расходится с мнением независимых экспертиз, проводимых в России. Тем более ничего такого, из чего можно вытащить состав преступления, сказано не было.

– Сейчас Абу Умар не хочет приезжать в Дагестан?

– Он, конечно, хочет приехать и, наверное, по возможности приедет в ближайшее время. Дел тут очень много накопилось. Но в связи с этой пока не до конца ясной ситуацией его на данный момент нет.