Крупнейшим по территории горным районом Дагестана является Рутульский (2188,5 кв. км). Примерно одну третью часть площади его занимает так называемый Горный магал – участок, населенный ныне почти исключительно цахурами. Последний делится, в свою очередь, на три отрезка верхнего Присамурья – по своей территории примерно равных. Один из них, соответствующий бассейну р. Дюльтичай, населён был в давние времена лакцами; по рассказам жителей цахурского сел. Джиных, на указанной горной территории стояло раньше сел. Хулисма, чьи жители ушли в Лакский район из-за влияния природного фактора. Второй отрезок вышеназванной территории, соответствующий бассейну верхнего течения р. Самур (от горы Гутон вниз по течению) населен традиционно аварцами. Там, на площади 295 кв. км, превосходящей, хотя и ненамного, нынешний Ахвахский (291 кв. км.) или Новолакский (218 кв. км.) районы, сохраняется авароязычное население. Третий отрезок – территория цахурских селений.

Численность аварцев – как выходцев из высокогорных селений современного Рутульского района, так и его постоянных жителей – составит в РД и АР не менее 5 тысяч человек. Несмотря на то, что сейчас в верховьях Самура осталось только одно аварское селение Кусур, в XVII–XVIII вв. этот плотно населенный и, судя по нашим предварительным данным,высокоразвитый историко-культурный микрорегион являлся значимой этно-политической единицей на Восточном Кавказе.

Среди эмигрировавших в Турцию елисуйцев, добившихся там успешной карьеры, наши источники отмечают сына Хаджиги – Мухаммад-хана. По некоторым данным, этот Мухаммад-хан «в 1860-ые годы был полковником лейб-казачьего полка. После переселения в Турцию он стал пашой и назвался Мехмед-пашой Дагестанским» (36).

Из елисуйцев, которые с течением времени, заняли в Турции довольно заметные позиции – в императорской армии и государственном аппарате, можно назвать «Сейфуллу-пашу» (37). Известно, что этот Сайпулла (1852-1909), вошедший, кстати, в турецкие энциклопедии (38) (на этот факт указал нам известный лингвист-кавказовед Абдуллаев И.Х.), знал аварский язык, лично участвовал в военных операциях турецкой армии, осуществлявшихся на Балканах и поддерживал связь с родственниками имама Шамиля, проживавшими в Восточной Анатолии.

В вышеуказанной энциклопедии указано, что Сайпулла родился в «дагестанском поселке Илису» в семье одного из тамошних беков «Мехмет Хасип хана». Получив образование в Тифлисской гимназии, в 18-летнем возрасте Сайпулла эмигрировал в Турцию. Уже в 1873 г. он участвовал находясь в военных действиях в рядах армии Османской империи. Он принял участие и русско-турецкой войне 1877-78 гг. Став, по всей видимости, офицером военной разведки, Сайпулла в 1885 г. действуя под видом охотника, собирал в Греции (в окрестностях Афин) информацию «для стратегических целей». Военная карьера Сайпуллы сложилась в основном на Балканах – в ходе военных действий в Греции (там он получил генеральское звание), Албании, Косово и Болгарии. Здесь стоит отметить также и то, что Сайпулла стал первым в Турции летчиком-испытателем, подняв аэроплан на высоту в 500 метров (39).

Несмотря на то, что в турецкой энциклопедии отцом Сайпуллы указан «Мехмет Хасип хан», в книге-эциклопедии «Илису» указывается, что он был сыном вышеуказанного Хаджиги (40). Два других сына Хаджиги, согласно этому бакинскому исследованию, также стали военными и более того, дослужились до генеральского звания: Садик стал в свое время генерал-майором, а Мухаммад-Мухлис – генерал-лейтенантом.

Брачные связи елисуйцев эпохи Имамата, имевшие тогда место на территории Аваристана (41), также свидетельствуют о том, что их лидер Даниял-бек, который, кстати, поддерживал регулярную переписку с Шамилем, сохранившуюся до наших дней, а также его окружение, пользовались огромным уважением среди дагестанских горцев. Наш тезис подтверждается и сведениями автора ХIХ в.: «Родство с казикумухскими и аварскими ханами приобрело элисуйскому дому уважение в горах» (42). И действительно, если бы не было этого уважения, то разве состоялся бы тогда брак между Газимухаммадом – сыном шариатского имама – и «Каримат-ханум, дочерью благородного эмира Данияла – высокостепенного султана» Елисуйского?

Сын Даниял-бека – Муса-бек был женат на «Умми-ханум», дочери Агакиши-бека Ходжанова. У него, по одним данным, было двое детей – сын Махмуд-бек и дочь Бика (43). Однако по другим, более достоверным данным на 1874 г., семья Муса-бека (30 лет) состояла из жены Уммей-ханум Гаджихановой (25 лет) и двух сыновей: «Магаммада» (8 лет) и «Даниельбека» (1 год) (44).

Противоположностью Даниял-беку Елисуйскому – по линии политической ориентации – был генерал-майор русской армии Хасанхан (45), являвшийся его родственником. Скончался Хасанхан по одним данным в 1882 (46), а по другим, более достоверным, 11 марта 1886 г. (47), а родился приблизительно в 1834 г. (48) Погребен генерал Хасанхан в сел. Верхний Ках («Ках-баш»), находившемся тогда в начальной стадии тюркизации его жителей. На надмогильной плите его указано что, он являлся «сыном благородного эмира Мирзабека – сына благородного эмира Алисултана, сына эмира Ханджан-бека, сына эмира Мухаммад-бека, сына благородного эмира Ханбаба-бека, сына эмира Адикурклу-бека, сына эмира Мухаммад-бека, сына эмира Алипаша – правителя (хаким) Цахура» (49). Женой этого генерала Хасанхана, была знатная лачка – Муслимат-бика Кумухская (Гъумукъ).

Возможно, что елисуйцем – членом султанского рода – был и депутат Государственной Думы Российской империи (2-й созыв), выдвинутый от Дагестанской области и Закатальского округа, Бейбулат // Бейбала Султанов. Это был авторитетный общественный и государственный деятель начала XX в., о котором знаем мы пока еще очень мало.

В последнее время азербайджанские СМИ распространяют интересные для нашей темы сведения о том, что известная фамилия композиторов и музыкальных деятелейМагомаевых происходит из Елису (50). Также стоит отметить, что в специальной литературе по ономастике Азербайджана подчеркивается, что «фамилия знаменитого композитора Муслима Магомаева образована от одного из фонетических вариантов антропонима Махама», а он в свою очередь увязывается с распространенной среди аварцев Закавказья формой имени Мухаммад – т.е. Махама (51).

Известно, что дед знаменитого советского певца Муслима Магомаева – Абдулмуслим родился 6/18 сентября 1885 г. в Грозном в семье оружейника (52) Магомы (МахIама), который прибыл в Чечню с территории современного Кахского района Азербайджана и считался «лезгином» (53), т.е. этническим дагестанцем из Кахского района АР. В среде дагестанцев, живших в Баку, Абдулмуслим был известен как «закаталец, человек горского типа, говоривший по-аварски» (54). В семье его сына Магомеда в 1942 г. родился Муслим. В одном из последних интервью М. Магомаева на реплику журналиста – «многие наши читатели считают вас чистокровным азербайджанцем, а ведь отец ваш лезгин, в матери смешались турецкая, адыгейская и русская кровь…», артист продолжает – «…а бабушка вообще татарка», а после замечает, что «еще неизвестно, кто по национальности мой отец. Согласно семейной легенде, его деда – кузнеца Магомета – несмышленым ребенком выкрал знаменитый Шамиль, который скакал по горам и считал, что проблемы Кавказа можно решить, только перемешав его многочисленные народы. Для этого он брал малых детей и перевозил из одного селения в другое. Мой прадед в результате оказался в Грозном, а откуда его привезли, остается загадкой» (55). В данном случае, наиболее логичным объяснением переселения в Чечню прадеда М. Магомаева, является то, что он был в составе елисуйцев, покинувших родину в 1844 г. и переселившихся на территорию имамата. Большинство осели в Ирибе, часть в Ратлубе, а некоторые, вполне возможно, попали в Чечню, которая также входила в состав имамата Шамиля.

Среди елисуйцев начала ХХ в. можно отметить религиозного деятеля и поэта Мустапу-апанди Елисуйского (ал-Илисуйи), писавшего в основном на арабском языке. Среди его произведений числится касыда (очерк в стихах) о первой мировой войне – о ее причинах и ходе событий, рукопись которой, оконченная 17 марта 1922 г., хранится ныне в Институте рукописей им. К.С. Кекелидзе в Тбилиси(56). Итак, Елису заслуживает внимания кавказоведов и прежде всего историков.

Теперь несколько слов о втором регионе восточного Кавказа, расположенном в пределах Республики Дагестан, историческое прошлое которого изучается – с привлечением ранее неизвестных науке фактов, а также источников, которые несут их в себе, – на страницах данной книги.

Елису – один из дагестаноязычных в прошлом сельских населенных пунктов Азербайджанской Республики (далее АР), расположенный в ее северо-западном регионе, был долгое время общественно-политическим и культурным центром благодатной провинции площадью около 1500 кв км. Во многом поэтому вошел он в историю Кавказа XV-XIX вв.

Упоминается этот пункт в дагестанских, азербайджанских, русских, персидских, турецких, а также в иных по происхождению источниках, относящихся примущественно к Новому времени. В доступных нам письменных источниках XVII-XIX вв., Елису упоминается как часть исторического Дагестана. К примеру, летописец Надир-шаха Афшара – мервский визирь Мухаммад-Казим в своем труде «Наме-йи Аламара-йи Надири» пишет о реке Агри-чай (южный предел Елисуйских владений ХVIII-XIX вв.) как южной границе Дагестана (5). Данное обстоятельство – включение Елису в состав исторического Дагестана – отражено и в официальных документах, выдававшихся в знак признания титула и прав их правителей со стороны турецких султанов и иранских шахов. Так, в одном из фирманов ХVIII в., направленных в адрес Али-султана Елисуйского, он признается «одним из полезных и достойных Дагестанских эмиров» (6). В русском источнике первой половины ХIХ века, елисуйский султан назван «самымпреданнейшим России владельцем в Лезгистане» (7).

Вместе с тем, Елису являлся уделом Джарской республики – составной части исторического Дагестана в Закавказье. Как пишет И.П. Линевич «даже в официальных сообщениях под именем Джарской провинции определялось и Елисуйское султанство, — так мало оно имело значения и, следовательно, так сильно было влияние Джар на Елису» (8). Согласно архивным данным, «султану приказывалось поступать так, как было угодно Джарцам, а о неисполнении их приказания не могло и быть речи» (9).

За столетия своего существования на территории Елисуйского султаната проявило себя немало ярких и талантливых личностей, вошедших в историю Кавказа. Особое внимание историков, занимающихся ХIХ столетием, в связи с процессами имевшими место в Елису, приковано к личности Даниял-бека Елисуйского – мудира кавказского Имамата 40-50-х годов XIX в. (10), как признается ныне, аварца по происхождению (11). Даниял-бек, бывший султан Елису (с 14 февраля 1831 г. (12)по 21 июня 1844 г. (13)), является одним из неправильно описываемых и оцениваемых предводителей восточнокавказских горцев эпохи функционирования имамата. Достаточно привести здесь мнение известного западного востоковеда М. Кемпера, согласно разысканиям которого «роль Даниял-султана как покровителя религиозных руководителей джихада недооценивалась» (14).

Стараниями российских структур XIX в., занятых тогда на поприще агитации и пропаганды, вошел Даниял-бек в кавказоведение как слабая личность, интриган, потенциальный предатель горского дела и т.д. Приведем выдержку, из вышедшего в 1858 г. небольшого труда, которая характеризует наше утверждение: «Даниель-бек, ныне один из самых деятельных пособников Шамиля, был в то время (1840 г. – авторы) одним из красивейших мужчин: грациозный во всех своих движениях, одаренный самым приятным голосом, он соединял в себе все, что могло очаровать зрение, слух и даже ум, потому что речь его была запечатлена изяществом и вежливостью. Никто не превосходил его в ловкости владения оружием, никто легче его не мог, без видимых усилий, обуздать непослушного коня. Богатый Лезгинский костюм выставлял еще более его мужественную красоту, которая утрачивала весь свой характер в мундире Лейб-Гвардии Гродненского Гусарскаго Полка, где Даниель-Бек числился полковником. Но уверяют, что этот красавец был человек глубоко развращенный, и его обвиняли в тяжких преступлениях: говорили, что он отравил своего отца, и заколол брата» (15).

Умело притворяясь верным слугой императора Николая I, Даниял-бек сумел получить звание российского генерал-майора, а затем перешел к Шамилю. Этим актом он «попортил», вне сомнения, «биографию» не одному знатному человеку из окружения наместника Кавказа – давшему ему ранее хорошую характеристику. Тех, кто не любил, а может быть и ненавидел, Даниял-бека, после того как он поднял в Елису знамя газавата, должно было быть в Российской империи, соответственно, немало. Именно они чернили последнего, делая это как сами, так и рукой наемных авторов. К примеру, они обвинили его в убийстве четверых братьев, причем делается это бездоказательно, в форме: «говорят, что он был отравлен Даниель-султаном» (16). Это утверждение относится, кстати, к преждевременной смерти его старшего брата Мусы, в честь которого Даниял-бек назвал, между прочим, своего единственного сына.

Вторым по политической значимости елисуйцем в имамате Шамиля, был руководитель одного из отрядов специального назначения, носивший имя Бахарчи (авар. БахIарчи – «Молодец, храбрец»). По данным русских источников, он – мухаджир из Елису, «имя которого приобрело громкую славу вплоть до Тифлиса, до самых высших начальствующих сфер» (17). Под его началом в Цоре и Шеки действовали оперативные группы мюридов, которые нападали на небольшие военные отряды, на военную почту, на отдельные патрули. На наш взгляд, в последующем необходимо собрать разбросанные в различных источниках сведения, говорящие об этом замечательном воине XIX в., осмыслить их и, как результат, составить его биографию.

Заметными фигурами эпохи Имамата были: Нурмухаммад из закавказского Каха (КахIиса НурмахIама), расположенного на территории Елисуйского султанства, – сподвижник имама Газимухаммада, погибший вместе с ним в Гимринском ущелье в 1832 г. (18); ученый и бесстрашный боец за дело ислама Мухаммад Елисуйский, сын Абдуллатифа(ГIабдулатIипил МахIама) (19); елисуец Тамим, упоминающийся в русских источниках как наиб (20); Муса-бек Елисуйский, – сын мудира Даниял-бека (21); Сахатилав, — сын Рамазана – почетный мухаджир, Хаджига Елисуйский – родственник елисуйских султанов.

Размышления над подробностями биографии этого «Хаджи-аги» (местное произношениеХаджига) наводят на мысль, что был он, скорее всего, тайным представителем Шамиля, действовавшим в закавказском Елису, а не изменником делу «священной» войны кавказских мусульман, каким рисуют его российские источники.

Хаджига вместе с 3 сыновьями – Лалагой («Ляля-ага»), Ади-Куркулу («Ады Гюркли», позднее – подпоручик «Адигоркли» (23)) и Мухаммад-Садиком («Магомед Садых», 1839 г.р. (24)) после разорения Елису 21 июня 1844 г. уехал на территорию Имамата. Вскоре – 13 августа он вернулся, однако, в Елису и поступил снова на российскую службу (25). Еще один сын Хаджиги – Мухамадхан, дослужившийся, как и отец, до чина полковника (26) был женат на Нана-ханум (от араб. нагIна «мята», тюрк. ханум) – дочери Даниял-бека (27).

21 июня 1844 г. Хаджига ушел в Дагестан вместе с Даниялом, но вскоре между ними якобы произошла ссора; скорее имела место договоренность о форме соблюдения интересов елисуйского правящего дома в пределах владений Данияла. В результате, 13 августа Хаджига покинул Данияла и вернулся в Елису.

Хаджига являлся представителем елисуйской бекской фамилии Наджафбековых. Его младший брат Абдуллапаша являлся прапорщиком (на 1845 г.) и имел двух сыновей: Абдулхамида и Халила (28). Среди представителей данной фамилии встречаются носители аварских имен: Ханов (авар. – «сын хана») и Багим (авар. Багъин – распространенное в Андалале мужское имя)(29).

В рамках имперской идеологической борьбы против Даниял-бека следует воспринимать сообщение Н.А. Волконского, что 4 мая 1847 г. по взятии Елису, Даниял-бек якобы приказал палачу (30) казнить отца Хаджиги – прапорщика «Гаджи-Абаза» (31) за деятельность, направленную против Имамата, угнетение елисуйцев и обирательство их, граничащее с разбоем, произведенное им совместно с несколькими русскими офицерами (32). Вместе с последним был убит и некий Ханбаба-бек Елисуйский (возможно, внук Али-султана по прозвищу Ханбаба, который был свергнут Ахмад-ханом, т.е. отцом Даниял-бека).

В сел. Елису сохранилась могила некой Ганиры бики, дочери «благородного амира Хаджи ага бека», сына «благородного амира Мухаммад хана», сына «благородного амира Лала Ага», сына «щедрого амира Джафар бека». Скончалась указанная Ганира в 1882/83 г. и похоронена близ Елисуйской соборной мечети (33). Эта Ганира, скорее всего, являлась дочерью вышеуказанного Хаджиги, а указанные «амиры» являются его предками.

Во второй половине XIX в. немало знатных елисуйцев, участвовавших – лично, или в лице своих близких родственников, – в войне с Российской империей, переселилось в пределы Османской империи. Так, Даниял-бек с официального разрешения Санкт-Петербурга оставляет Кавказ в 1869 г. и отправляется в Стамбул, на постоянное место жительства. Еще ранее туда же уехал, правда, без разрешения на то со стороны царских властей, Хаджига Елисуйский (34). В январе 1868 г. он и его сын «Ади-Горкли-бек» уехали в хадж, на обратном пути остановились в Стамбуле и не стали возвращаться в Елису, т.е. в Российскую империю.

Дело в том, что перед этим случился конфликт между семьями Хаджиги и начальника Закатальского округа, нухинского армянина Шелковникова. Результатом его стала травля влиятельных елисуйских фамилий, посредством использования нухинцем своего служебного положения. Он очернил их тогда перед кавказским наместником, не исключено, что при подстрекательстве последнего, поскольку семья Наджафбековых мешала планам христианизации ингилойцев и захвата елисуйских земель тифлисским чиновничеством. Конфликт же начался еще в Нухе со стычки между Мухаммад-ханом – сыном Хаджиги и братом Шелковникова (35).