— … Как долетели, как настроение? – интересуется Кадыров.

— Все нормально. Как у вас?— Тоже…

— Как наказание восприняли?— Какое наказание?

— За судью? За козла?— Ну как… Приняли решение. Ну ты сам знаешь, что это неправильно.

— Неправильно, да?— Неправильно.

— В смысле, двести тысяч штрафа — это много?— Двести тысяч для них немного, для нас — много. А для этого (возможно, Кадыров имел ввиду судью. — А.Г.) — вообще ничего. Поэтому с ними работают сильные футбольные команды, спонсорская поддержка там безлимитная.

— Оспаривать решение КДК никак не будете?— Конечно, я не буду, я там отношение не имею, я болельщик, там вот президент клуба Даудов. (Обращается к стоящему рядом Магомеду Даудову). Будете оспаривать? Даудов (с воодушевлением): — Конечно, будем! —. Уже все — подавали они апелляцию. Подали. А я так — помешал там чуть-чуть «Тереку». Двенадцать лет я поддерживал, один день, один раз на радио сказал только…

— Они там обиделись, что вы заходили к судьям.— Если я заходил бы туда, то заходил бы по другому.

— То есть, вы не заходили?— Нет, я заходил, я два вопроса задал, я там был как болельщик. Я сказал ему — на стадионе «Козел!» И здесь я ему: «Слушай, почему ты не дал пенальти, почему отменил гол, подождал, посмотрел, когда он забил гол… И все. Так разве бывает? Не бывает. И даже и первую, и вторую карточку нашему капитану незаслуженно дали. И двумя руками нашего оттолкнули — почему? Поэтому у меня было очень много вопросов…

— А с “Зенитом” где будете теперь играть?— Дома.

— Нет, на нейтральном поле нужно…— Да мы пропустим игру, поражение примем там.

— Да ладно…— А что?

— Не надо.— Попрошу я президента клуба, чтобы пропустили игру.

— А вообще, если по-честному, между нами — вы не жалеете?— Что?

— Ну что такая несдержанность была с вашей стороны?— Конечно, жалею, это же неправильно с моей стороны. Но все равно, что было — то было. Не вернуться назад. Поэтому…

— А, может быть… Вы же ж все-таки с хитрецой, вы же федеральный политик, правильно?— Да-а-а…

- А, может быть, я вас вот научу — надо просто, может быть, ну, не то что повиниться… А сказать: ребята, да я пошутил же, например.— Зачем? Это не по мне, это я же не шутил, я же реально сказал. Если честно, я не помню, как я это сказал.

— Серьезно?— Да. Я просто… просто потом я говорю, когда мне сказали: что, я это сказал… В запальчивости, в волнении… Это потом я понял, что я сказал, между нами…

— Ну чем вам помочь?— Ничем. Что было, то было… Вот суди сам — что такое Чеченская республика… Послевоенная еще только. Из-за таких ошибок, которые были допущены федеральным центром — Ельциным, Березовским — мы потеряли сотни тысяч погибших и пять тысяч пропавших без вести людей. И вся республика разрушена была — промышленность, сельское хозяйство… Вот такие судьи допускали ошибки, но тогда не было человека — сказать, что они козлы. Вот поэтому у нас так получилось. А мы вовремя скажем любому человеку, кто нарушает права, кто ущемляет, оскорбляет наш народ — мы не позволим!

— Вы и дальше так будете? Или больше не будете?— Если допустит еще кто-то, мы так и будем, если даже и полностью нам надо будет исключить даже команду.

— А у вас что, есть факты, да, что такие судьи бывают?— А что, у тебя нет фактов, да?

— У меня нету.— У меня есть.

— Что, серьезно, да?— Да, конечно, есть там…

— И что, это сильно бьет по нашему спорту?— Конечно, бьет. У нас кто играет? Много иностранцев все-таки… У нас сто пятьдесят миллионов в стране — что, сотню футболистов не можем вырастить своих? И еще мы покупаем, кормим судей, отдельные структуры, футбол не развиваем. Поэтому я сказал про продажность. Это все не просто два нарушения, это комплекс!

Я вот там сидел на трибуне — я же патриот России. Обидно, что руководство государства делает все, выделяет большие средства, поддерживает, чемпионат пробили, олимпийские игры пробили… Чем мы занимаемся, кто там сидит — в спортивных структурах — что им не хватает? Я готов платить судьям деньги, если вот примут решение.

Давайте — высокие зарплаты поднимать, чтобы они не душили. Знаешь, как (присвистывает) салам алейкум — и судьба команды решена. А у нас это не просто команда — весь чеченский народ болеет за нашу команду — женщины, старики, дети. А это какой-то толчок пришел сюда, и свистит, и выбивает нас — это неправильно. Поэтому я за справедливость, за честный спорт.

А я слуга народа, я раб Всевышнего, я солдат Путина.

- Вот, кстати, Путин вас все время хвалит. Вы не боитесь, что он вас поругает за это — что на стадионе так себя вели и так говорили?— Если поругает — достойно примем, что он ругает. Даже хорошо — представить, что такой великий человек ругает, и есть за что ругать — даже было бы хорошо, если бы не какой-нибудь шмурдяк меня ругал, великий человек мира там поругает! И есть за что ругать…

— То есть, вы тогда послушаетесь, да?— Конечно, любое его слово для меня закон — после религии ислам я его поддерживаю…

— Ясно.