Как прекрасен этот мир, посмотри…

 В одном из высокогорных аулов Дагестана, я услышала притчу о первых раздорах на земле. Горцы объясняют первые столкновения завистью – самым страшным проклятием человечества.

Существует такое мнение, что зависть бывает белая и черная. Горцы говорят – зависть бывает только одного цвета – грязного. А еще грязного цвета – дети Зависти: Алчность, Подлость, Предательство, Ложь…

Не дал им аллах цвета. Так и ходят они по земле, презираемые людьми, которые стараются обойти их стороной, боясь испачкаться…

Но послушаем притчу…

Сотворив землю, долго отдыхал аллах. Ибо на земле века спокойно сменяли друг друга. Время продолжало топтаться на месте, хитро улыбалось, то освежая себя дождями, то отдаваясь  зною. Уже никто не помнит того времени, когда от вершин гор до долин разливалась веселая песня птиц, слышалось в чаще довольное урчание зверей и кругом звенел, торжествующий над жизнью голос человека. Дни тянулись за днями. Кто знает, сколько раз прохладная луна сменила жаркое солнце.

Народы, населяющие землю, веками приспосабливались к тем условиям, где создателю было угодно поселить их. За многие столетия они выработали традиции и поведение, которые словно ключ к замку прекрасно подходили к климату и природе их родины. Мудростью поколений все было учтено: верования, обычаи, пища, занятия, ремесло, одежда, быт… Со временем изменился даже их облик. Но для Всевышнего, все люди оставались его детьми, созданными им в минуту радости и  вдохновения.

Народы жили разделенные друг от друга высокими горами, непроходимыми лесами, или бескрайними просторами морей. У каждого народа были свои боги, своя земля, свои радости и беды.

И под звездным шатром и солнечным куполом народы встречались только с ближайшими соседями, во многом похожими. Воистину неисповедимы пути Господни! В какой-то момент неподвижность на земле стала не угодна аллаху. Что-то потревожило покой беззаботного времени. Оно перестало хитро улыбаться, перестало топтаться на месте. И ринулось вперед, не разбирая троп и дорог. Что-то дрогнуло, закачалось! Тревога! Она растет, ширится от долин до вершин гор…

Быстро помчалась река времени и люди вскочили на коней, сели на верблюдов «кораблей пустыни», оседлали ослов, взнуздали даже собак и поехали узнать, что делается за пределами их глаз. Ибо сказано: «Кто путешествует ради познания, тому аллах облегчает дорогу в рай».

Те из них, кто жили у моря, стали мастерить лодки и корабли, чтобы заглянуть за горизонт, который они представляли себе как конец земли.

Как оказалось, представители одного народа отличались от другого ростом, цветом кожи и волос, цветом и разрезом глаз, а иногда всего лишь формой носа. И велико было их изумление, когда встретились они и посмотрели друг на друга.

Правда, народы Кавказа, когда-то небрежно просыпанные посланцем аллаха, уже давно знали, что все люди чем-то отличаются друг от друга. «Так задумано всевышним», - говорили они. И продолжали оценивать человека, по его храбрости, верности и другим качествам, не обращая внимания на внешность. Ибо и «под яркой оболочкой арбуза, может скрываться его недозрелость». Возможно, это объяснялось небольшой территорией, на которой проживало около ста народностей.

Народы же, населяющие большие территории, привыкли считать себя хозяевами земли. Ибо куда бы не лежал их путь, везде они встречали представителей своего народа. Но знакомясь с неизвестными ранее землями, они встретились и с народами не похожими на них. Вдоволь посмеявшись друг над другом, они обратили внимание и на диковинки другого народа. И тогда в их душах разгорелся костер недовольства и зазеленел яд зависти…

Зависть, как известно, считалась главным грехом в Старом Завете. Именно от нее происходили все остальные прегрешения. Но в Новом Завете причину всего зла на земле, почему-то сместили с «почетного» места.

Зависть… она словно змея извиваясь проползает в озябшую душу, извращает зрение, изводит спокойствие и человек начинает избегать добра. И случилось то, что случилось…

– Я избранник бога, – сказал один, – ибо я цвета земли, кормящей все сущее!

– Ты черен, словно пропасть, ведущая в ад. Разве не видишь – моя кожа окрашена в цвет зари! – закричал другой. – А что может быть прекраснее восхода…

- На земле люди должны быть похожи на цвет облаков и крылья ангелов, - возопил третий, - только таких как я любит бог.

– Ты бледен, как только что появившийся из земли росток, лишенный света солнца – тихо прошептал третий. - Моя же кожа вобрала в себя золотой цвет светила.

И опять молчали народы Кавказа. Ибо их старики, собравшись на годекане, не могли определить какого цвета их кожа.

– Да и разве это главное? – решили старейшие.

- Перешагнув столетний рубеж, - сказал горец, отметивший сто двадцать первую весну, - я все еще восхищаюсь алым цветом зари, долго любуюсь проплывающими по небу белоснежными облаками. Люблю с друзьями детства погреться под золотистыми лучами солнца. А есть ли горец, который не ставит выше всех благ, посланных ему аллахом – родную землю? За нее каждый готов отдать свою жизнь. И хотя у нас очень мало плодородной земли, а вокруг негостеприимные скалы, но мы ценим ее дороже желтого металла.

А в это время, "богом избранный" народ, стал отнимать у всех то, что не хватало ему в своей стране или понравилось в другой. Но и цветных аллах наградил не меньшей алчностью. И тогда произошло смятение душ, разразились кровавые драки, и случилось так, как случилось: одновременно возроптали повелители коней, верблюдов и собак.

И родилась у Зависти ее дочь – Алчность. От которой произошло смятение душ, разразились кровавые войны.

– Аллах, – кричал один, – зачем мне столько воды, разве на воде что-нибудь растет?

– Аллах, аллах, посмотри вниз! – вопил второй. – Зачем мне столько песка – разве без воды что-нибудь растет?

– Или я зверь, аллах, на что мне неприступные леса? – стонал третий.

А сидящие на горах неистовствовали:

– О пять молитв творящие! Если аллах думает, что камни можно кушать, пусть попробует их сам и угостит жен и детей своих. И каждый продлил свой гнев до бесконечности, взывая к аллаху и требуя справедливости. И вопль одного народа заглушал стоны другого.

– О, неблагодарные! Не я ли, неосторожный, сотворил вас? Почему же отягощаете мои уши тошнотворными воплями? Если так – делайте что хотите. Я отныне не вмешиваюсь в ваши ничтожные распри. Знаю, сколько бы я ни перестраивал землю, все равно вызову неудовольствие, ибо сказано: «Нельзя угодить всем».

Тут аллах повернулся к земле спиной и насладился душистым дымом кальяна, вокруг голубых боков которого летали планеты и звезды.

И только сидящие на годекане горцы, возраст которых трудно подсчитать, продолжали свою неторопливую беседу. Ибо незачем торопиться, извлекая истину…

Мы любим все цвета, - говорили горцы. Белые облака несут долгожданный дождь, чтобы вдоволь напоить нашу землю. Золотые лучи солнца, появляясь из-за снежных вершин наших священных гор, несут тепло и свет. Мы преклоняемся перед алой кровью, пролитой воинами за свободу родины. Черная плодородная земля кормит нас и наших детей. Любуемся голубым цветом неба и моря. А на альпийских лугах Дагестана, глаза разбегаются от обилия красок.

- Какого цвета надежда? – спросил деда один из его внуков.

- Белого, вобравшего в себя все оттенки, существующие на свете, - ответил старец.

- А утраты? Не унимался мальчик. – Черного?

- Нет. Черный цвет – это земля, это ураган. Утрата – это потеря зрения. Черный же цвет – цвет печали, траура. Пред ним мы склоняем голову и молчим, думая о вечном.

Много различных красок создал аллах, чтобы людям было радостно жить. Разве можно определить, какой цвет радуги больше радует глаз? Так и народы, со своими особенностями, традициями, обычаями и верованиями подобны радуге, созданной аллахом, чтобы мир был еще прекраснее, чем в день его сотворения.

Во все времена люди верили – мысль материальна. Поэтому сочинялись молитвы, заклинания, обереги, песни и плачи… И если бы люди просили только о мире, он бы пришел на нашу многострадальную землю. Но люди просят победу себе и поражение своим врагам. А бог один и все народы для него равны, как любимые дети. И поэтому бог в ответ на молитвы и проклятья  ответствует: «Пусть будет так, как будет…»