Хаджимурат Гаджиев о наибе Хаджимурате

Хаджимурата Гаджиева назвали в честь наиба Хаджимурата из Хунзаха. И родился он 23 апреля – в день смерти героя. Поэтому и наша беседа плавно перешла в тему о наибе Шамиля – возвращение черепа Хаджимурата из Петербургского музея. Кстати, в планах Хаджимурата Гаджиева – проведение конференции о наибе Хаджимурате в октябре этого года в Москве.

А ведь интервью планировалось совсем по-другому: в нем обязательно должен был «присутствовать» отец Хаджимурата – легендарный разведчик, живший в США, Абдулхалик Гаджиев, думала показать самого Хаджимурата Гаджиева как председателя общественного совета при Постпредстве РД в Москве, как руководителя фонда «Сафинат» и так далее.

– Хаджимурат Абдулхаликович, я читала книгу вашего отца «Честь имею!». Он очень интересно рассказывает про историю вашей семьи и про то, как его отец выиграл на фестивале женского каблука в Ростове (30-е годы).

– Да, он был хорошим мастером по обуви. Дед пошел на войну добровольцем в начале войны, хотя мог бы остаться. У него была бронь – был мастером, дома четверо маленьких детей. Но, тем не менее, ушел. Долгое время он считался без вести пропавшим. Оказалось, что в первом же бою они всем взводом легли под Краснодаром. Дед даже успел стать лейтенантом.

Об этом стало известно намного позже, когда мой отец стал собираться в Соединенные Штаты Америки (разведчиком). Кто-то из завистников (а может быть, и доброжелателей) написал анонимку на него, что он сын врага народа. Это был 1970 год. Из-за этого отец активно начал поиски нашего деда. И нашел братскую могилу в Краснодарском крае, где он был похоронен вместе со своими однополчанами. Потом отец говорил: знать бы кто анонимщик, чтобы отблагодарить его (так-то примерно догадываемся, кто автор). С тех пор в нашей семье появилась традиция – ездить на зиярат к деду. Даже мои друзья, если окажутся в Краснодарском крае, иногда мне звонят и рассказывают, что были на его могиле (у отца же в книге «Честь имею!» подробно описано, где это находится). Мне это очень приятно.

И когда речь идет о наибе Хаджимурате, я говорю, что у нас нет традиции перезахоронения. Если вдруг удастся вернуть его череп, то надо похоронить его вместе с телом. Хочется и памятник ему установить, но это второй вопрос. Посмотрим, как решат родственники наиба. Если наши люди будут ездить в Азербайджан на могилу героя, совершать религиозные обряды, то ничего же в этом плохого нет. Но у многих дагестанцев, да и у хунзахцев, есть твердое убеждение, что наиб должен быть похоронен именно в Хунзахе. Конечно, они так считают только из благородных побуждений. Но самой благородной идеей я посчитал бы закрыть эту страницу таким красивым образом – вернув череп. И неважно, кому это удастся – группа людей или отдельный человек. Но это будет достойный поступок. И таких страниц в истории Дагестана много. Тогда у нас будет полная ясность во многих вопросах.

– Ваш отец как-то поднимал вопрос о возвращении черепа наиба Хаджимурата?..

– В то время невозможно было поднимать такие вопросы открыто. Я был свидетелем того, как отец с Расулом Гамзатовичем говорили об этом. Потом Расул этот вопрос проталкивал даже через одного из министров культуры страны. Такие попытки делались и другими нашими земляками. Это – Магомедали Магомедович (бывший глава Госсовета), Муху Гимбатович (экс-президент республики), Гаджимурад Заирбекович (экс-депутат Госдумы), Гаджи Ахмедович (экс-директор ГТРК). Им это не удалось. Значит, удастся последующим поколениям. Главное – что есть интерес к этому вопросу. Но я думаю, что тема Кавказской войны забвению не подлежит. Наши люди очень интересуются своей историей.

– Но хунзахцы все-таки наиба Хаджимурата возвышают над имамом Шамилем.

– Да, это так. Во-первых, Хаджимурат все-таки свой (улыбается). Я помню, когда в республике бурно отмечали 200-летие со дня рождения имама (даже в тех местах, где вообще не было никаких сражений). Например, в это время даже мэр Москвы Юрий Лужков в Колонном зале под крики «Аллагьу Акбар!» заявил, что выделит место для строительства мечети имени Шамиля в столице (но, к сожалению, обещание не воплощено в силу разных причин). И вот в это время я приезжаю в Хунзах. А там – тишина. Я, конечно, понимал, в чем причина, но захожу в гости к дяде и шутливо спрашиваю: «Почему не празднуем?» Он в грубой форме ответил мне, что в Хунзахе никогда не празднуется эта дата. Это притом, что дядя был очень прогрессивным человеком, работал прокурором во многих районах республики. На это есть веские причины. Во время имамата Хунзах был полностью разрушен. Поэтому у хунзахцев, которые достаточно хорошо знают историю, негативное отношение к имаму. Но если рассматривать фигуру имама Шамиля более масштабно, то, конечно, имам – великая личность. В противовес хунзахцам можно привести в пример массу сел, которые не любят Хаджимурата. Они его воспринимают как человека, который тоже разрушал их жилища. И у них есть основания недолюбливать наиба. Вот, говорят, они (Хаджимурат, Шамиль) собирали банду (грубя говоря) и шли войной… Извините, в 18–19 веках (и ранее) вся Европа этим жила. Кто-то и сейчас так живет (мы же видим, что происходит в Африке). Такова была форма взаимоотношений малых и больших народов. Мы так развивались. Но, тем не менее, те предводители были сильные личности, которые могли собрать войско, рисковали жизнью.

– Частенько приходится слышать, что Хаджимурат был предателем…

– Мне тоже. Но в то же время для кого-то он герой. Даже у Л. Толстого встречается неоднозначная оценка: звучит примерно так, что настолько смелый и благородный человек поступил так подло. Но мне кажется, Хаджимурат изначально попал в ситуацию, при которой он не скрывал неприязненного отношения к Шамилю. Даже будучи в его стане, он говорил ему: ты мой враг, но у нас – общий враг. С другой стороны, были противники в стане русских, к которым он стремился. После гибели Гамзат-бека (второй имам Дагестана) в Хунзахе было обращение к русским того же Хаджимурата насчет подданства. Если я не ошибаюсь, ему тогда было всего лишь 18 лет. В то же время козни строил Ахмедхан Мехтулинский, который дружил с русскими и всегда вставал против Хаджимурата. В этой ситуации он был обречен или на гибель, или на какой-то другой поступок, учитывая его прямой характер и любовь к семье. Есть разные версии: почему Хаджимурат так поступил, для чего? Существует версия и толстовская. Есть версия, что это предательство. Знаете, поступки бывают разные. Но поступки великих – всегда великие, даже если это предательство. Выходит так, что Хаджимурат пожертвовал своей жизнью попыткой уйти в горы – то ли он убегал к Шамилю, то ли бежал отбивать свою семью. Но в любом случае это была попытка дерзкая, отчаянная. В конце-то концов, он мог бы сдаться – они же приняли бой и погибли. Это говорит о его морально-волевых качествах.

– По-вашему, почему Толстой в качестве героя своего произведения выбрал Хаджимурата, а не Шамиля? Из-за того, что он был ближе к русским?

– Я даже не задумывался об этом. В России и в Европе много писали как о нем, так и о другом. Особенно много писали о Шамиле. Говорят, что ни одно произведение так тяжело не далось Льву Толстому как «Хаджимурат». При жизни он его так и не издал, оставил себе. Писатель буквально переболел этой повестью и этой личностью.

Смерть Хаджимурата была трагической, и такая смерть, смерть героя, всегда притягивает людей. Все-таки Шамиль умер в зрелом возрасте, хотя и был много раз у края гибели, много видел лишений. Умер в окружении семьи и близких, на святой земле, о чем мечтает любой мусульманин. А Хаджимурат ушел на взлете молодости. Наверное, для писателя это очень интересная история. По-моему, этим и объясняется выбор Толстого. Ну и материал, наверное, подвернулся. Он же был на Кавказе.

Также Шамиль был таким политиком, личностью ровной и весомой. А Хаджимурат был невообразимым огнем страстей. В нем много интриги для писателя. Вот сцена у Толстого, где погибает Хаджимурат, у меня с детства вызывала дрожь. И всегда думал, как бы фильм выглядел? Причем методами теперешнего кинематографа это можно так красиво, эффектно снять. Если кто-то возьмется сделать этот фильм на уровне «Они сражались за Родину», то это станет шедевром мирового кино. Такая попытка неоднократно была сделана ныне покойным Юсупом Данияловым. Но не хватило финансов. Это бюджетный фильм. Даже при наличии финансов тяжело снять хороший фильм – нужна рука мастера, хорошие актеры.

– Хаджимурат Абдулхаликович, предположим, когда-нибудь вернут череп наиба на родину. Пропадет ли после этого интерес к его личности?

– Мне кажется, что нет. Некоторые говорят, что если наиба похоронить в Хунзахе, то интерес к нему усилится. Да куда уже? Интерес к нему и так есть. У нас в Хунзахе есть зиярат Абулмуслим-шейха, в Гимрах – могила Газимагомеда.

Я больше всего боюсь вот чего. Были случаи кражи ценных экспонатов с разных музеев в России и в мире. А что такое этот череп – он же никакой материальной ценности не представляет ни для кого, кроме нас. И утеря его возможна. Не по злому умыслу, Боже упаси. Из-за чьей-то неосторожности он может оказаться на улице. Просто потому что недоглядели. Для нас это была бы большая трагедия, конечно.

– Ну а в чем причина тогда все же? Почему не возвращают его родину? В связи с этим в республике встречается такое мнение, якобы Россия полагает, что после возвращения черепа героя вновь начнется кавказская война.

– Дело не в России, мне кажется, а в отдельных людях. В 90-х годах, возможно, была такая ситуация. Тогда череп не возвращали, дабы не накалять страсти в обществе. Но сейчас столько рычагов воздействия на внутриполитическую ситуацию в Дагестане, тут столько всего произошло трагического… Голова Хаджимурата играть эту роль никак не может даже теоретически. Есть процессы конструктивные, деструктивные. Они идут своим чередом. Столько людей погибло, и гибнет, к сожалению.

Там присутствует формальный момент: это – музейный экспонат и чтобы его вывести оттуда, нужно пройти определенные процедуры. Мы их проходим. Ну, вот Дрезденскую галерею же отдали после войны. А могли бы и не отдавать. Они нас за это очень благодарят. Нашлась же воля вернуть галерею немецкому народу. А какова проблема с нашим, российским, дагестанским народом? Это же не фашисты, а наши граждане. Видимо, пока не нашли нужный ключик. Мы будем просить, пока нам не вернут его. Каждый год просить.

Возможно, на конференции в Москве тоже затронут вопрос черепа. Вообще, цель конференции не голова Хаджимурата, цели достаточно масштабные. Например, вышла книга историка Рудольфа Иванова про Хаджимурата.

Вот меня спрашивают многие, а зачем вам это нужно?

Мы никакой политики из этого делать не собираемся. Когда в чем-нибудь проявляется интерес, будь она коммерческая или политическая, она приобретает совсем иной ракурс. У нас только идея. Идея популяризировать историю, в данном случае Хаджимурата, больше ничего. Это благородная идея. А если кто будет зарабатывать на этом, то вопрос не к нам. Если кто и заработает, мы не против, но мы такой цели не ставим. Делаем это от всего сердца, с организаторами, друзьями и тратим на это время, деньги и интеллектуальный потенциал, но нам этого не жалко. Лично у меня в этом есть заинтересованность, в том, что мой отец хотел осуществить эту идею, долгие годы он был одержим ею, находясь за границей, болел за все это. И я рад, что могу воплотить в жизнь его мечту, хотя его нет уже с нами. Порою часто думаю, что бы насчет этого сказал отец, но я думаю, что он все приветствовал бы. И живу с мыслью, что он был бы доволен всем этим. Есть много людей, которые знали отца, и в первую очередь это все в память о моем отце. Ведь, как сказал один из великих, память не дает уснуть совести.